Гилад Элбом - Параноики вопля Мертвого моря

Два года назад, ещё когда я учился в Еврейском Университете, я попросил разрешения уйти минут за десять до конца занятия, у нас, по-моему, были углубленные занятия по фонологии, и я пошел в туалет гуманитарного факультета. По всему кампусу висели постеры, студентов приглашали принять участие в дебатах Кафедры Еврейской философии на тему «Где был Бог во время Холокоста?» На постере, что висел на доске объявлений возле туалета, кто-то от руки написал чёрным маркером:

а) В Берлине

б) В Беверли-Хиллз

в) В отпуске

г) В воображении верующих

Я заезжаю на заправку. Закрыто. Я ставлю машину возле ближайшей колонки и оглядываюсь. Здесь никого нет, только стрекочут сверчки, ветер шелестит по тёплому асфальту, большая вывеска светит бесцветным неоновым светом, а возле насоса для шин стоит Рамзи и держит в руке пачку не розданных никому листовок и выглядит усталым. Я глушу двигатель и вылезаю из машины.

— Где она?

— Ты её потерял?

— Её здесь нет, так?

— Последний раз я видел её вчера днём, она была с тобой, и мы попрощались.

— Она пропала.

— Она вернётся.

— Она нужна мне.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

— Зачем?

— Мне надо задать ей пару вопросов.

— Каких вопросов?

— Не знаю. Просто вопросы.

— О чем?

— Мне надо написать работу.

— Ты учишься?

— Да.

— О чем работа?

— А какая тебе разница?

— Просто интересно.

— Эпические повествования.

— Эпические повествования?

— Великие шедевры мировой литературы.

— Как Гомер?

— Типа того.

— Гомер был женщиной?

— Я не знаю, мы не говорили об этом на занятиях.

— О чём же вы говорили?

— Об «Одиссее».

— Не нравится мне Одиссей.

— Почему?

— Почему нормально, что он семь лет трахается с этой своей маленькой нимфой на острове, а его жена ждёт его дома, пассивная, верная и целомудренная?

— Рамзи, я ищу Кармель.

— Зачем тебе Кармель? Я знаю всё про эпические повествования.

— Ничего ты не знаешь об эпических повествованиях.

— Проверь меня.

— У тебя были ещё курсы, кроме «Как стать бомбистом-смертником»? Ты читал чего-нибудь, кроме «Руководства террориста по успешному человекоубийству»? Ты читал «Сказание о Гильгамеше»? А «Беовульф»? А «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь»?

— Да то же самое. В «Гильгамеше» богини, проститутки и другие магические женские существа сообщают, что женщины не есть люди. В это время храбрый царь, способный в течение семи дней сохранять эрекцию, борется за свое право на сексуальное обладание каждой девственницей в своей земле.

— Рамзи…

— В «Беовульфе». Жаждущие крови воины, которые называют себя истинно верующими, борются и побеждают тех, кто не обращается в их веру, и рубят в клочья и чудовищного парию, и его мамашу.

— Рамзи!

— А в этом «Сэре Гавейне» женщина представлена либо как старая уродливая колдунья, которая уловками заставляет героя предать своего хозяина, либо как двуличная соблазнительница, которой он должен противостоять, дабы сохранить свое превосходство в неприкосновенности.

— Прекрати! Хватит! У меня вообще занятия не по эпическим повествованиям!

— А о чем тогда?

— О Робинзоне Крузо!

— Эх. Я не читал «Робинзона Крузо».

— Не читал?

— Так вот.

— Тогда ты не можешь помочь мне с моей работой.

— Чего такого важного в этой твоей работе?

— Её нужно сделать. Я должен её закончить.

— Зачем?

— Чтобы двигаться дальше.

— Куда?

— Я не знаю. Просто двигаться. Вперёд.

— Ты не хочешь двигаться вперёд.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если бы ты действительно хотел двигаться вперед, ты давно бы закончил свою работу.

— Я закончу её.

— Когда?

— Скоро. А потом уеду. Вот увидишь.

— Куда уедешь?

— Куда-нибудь. Куда угодно. В Уэльс, в Финляндию, в Голливуд. Не важно.

— Тебе не надо писать работу, чтобы уехать в Голливуд.

— Если я её не напишу, мне придётся остаться здесь.

— Так и оставайся.

— Зачем мне тут оставаться?

— Это твоя родина.

— Я думал, что ты веришь, что это твоя родина.

— И моя тоже.

— Значит, мы соседи.

— Да.

— И друзья.

— Нет.

— Почему нет?

— Ты не можешь быть моим другом.

— Почему нет?

— Я — араб.

— Я не боюсь арабов.

— Ты и сумасшедших не боишься, но ты не можешь быть их другом.

— Почему нет?

— Потому что они — это не ты. Они — сумасшедшие.

— Они — люди.

— Они — не нормальные люди. Они — это отбросы, беглецы, отступники. Тебе нечего там делать. Ты должен быть среди людей. Среди своих.