Эльчин Гасанов - Баку + Симона = ...

тросточку.

- Это еще что? - недовольно спросила она.

- Сначала ответь, как здоровье Гасанчика?

- Порвал связки. Жаль, что не голосовые.

- Надо же, как некстати подломилась эта верхняя ступенька.

- Он повесил футляр на свободный крючок. - К счастью, слазать

в погреб вызвался Гасанчик, а не я.

- Скорее к несчастью. - Симона залпом осушила бокал. -

Теперь объясни, что это значит.

- Я ведь коллекционирую старинное оружие. - Он указал

на пистолеты в кожаных гнездах.

- Ну и что?..

- Оно требует ухода. Пах - пах! - ухмыльнулся он.

- Коллекционер застрелил жену во время чистки дуэльного

пистолета. 'Я не знал, что он заряжен', - повторяет безутешный

вдовец.

- Один-ноль в твою пользу, - сказала Симона.

Через час он принялся чистить коллекционный револьвер и

едва не вышиб себе мозги.

Симона прибежала, застыла в дверях.

- Подумать только. Ничто тебя не берет.

- Заряжен, Аллах - Аллах! - Трясущейся рукой он поднял

револьвер. - Он же не был заряжен! Неужели...

- Неужели что?

Он выхватил три других экспоната.

- Все до единого заряжены! Это ты!

- Конечно я, - не стала отпираться Симона. - Пока ты

обедал. Наверно, чаю хочешь. Пошли.

В стене зияло пулевое отверстие.

- Какой, на фиг, чай? - взвился он. - Неси черное пиво.

Настал ее черед делать покупки.

- В доме завелись летучие тараканы. - Что-то со стуком

перекатывалось у нее в сумке. По всем комнатам без промедления

были расставлены ловушки для тараканов; на подоконники, на столах, кресле, в общем, везде.

- Теперь летучим тварям спасенья нет, - заявила она, щедрой

рукой рассыпая отраву на полках со съестными припасами.

- Роешь мне яму, - заметил Баку, - и сама же в нее

попадешь.

- Не дождешься. И вообще, жертве должно быть все равно,

как отдать концы. Все равно ведь превратимся в птицу. Нет разве?

- Но такой садизм - это уж слишком.

- Мелочь это. Чтобы тебя навеки перекосило, милый мой,

достаточно подмешать тебе в какао одну-единственную щепотку

мышьяка!

- Имей в виду, - выпалил он в ответ, - у меня есть рецепт

гремучей смеси, от которой тебя и вовсе разнесет в клочья!

Она присмирела.

- Ладно, Баку, не стану же я подсыпать тебе мышьяк!

Он поклонился:

- Тогда и я не стану подсыпать тебе гремучую смесь.

- Договорились, - сказала она.

Смертельные игры не прекращались. Он купил самые

большие крысоловки, чтобы расставить в закутках коридора.

- Привыкла расхаживать босиком - вот и получай: увечье

невелико, а заражение крови обеспечено!

Тогда она усеяла все диваны булавками для чехлов. Стоило

ему провести рукой по обивке, как из пальцев начинала сочиться

кровь.

- Ой блин! - Он зализывал ранки. - Это что, отравленные

стрелы из африканского Кельмаджаро?

- Нет, что ты: самые обычные ржавые иглы от

противостолбнячных инъекций.

- Ну и ну, - только и сказал он.

Несмотря на быстро подступающую немощь, Баку

оставался заядлым автомобилистом. Его частенько видели за

рулем, когда он с азартом гонял по небу свой желтый 'Бэмри', парил над холмами и равнинами.

Как-то вечером он позвонил из Сумгаита.

- Симона? Представляешь, я чуть не рухнул в пропасть.

Правое переднее крыло отлетело на ровном месте!

- Я рассчитывала, что это произойдет на пике!

- Ну, извини.

- В журнале 'Пассаж' показывали, как это делается: ослабляешь болты - и дело с концом.

- Ладно, я - козел, - сказал он. - А у тебя-то

что новенького?

- На лестнице оторвалась ковровая дорожка. Слуга Аким плечо вывихнул.

- Бедняга Аким!

- Я ведь теперь его всюду посылаю вперед. Скатился

кубарем, все ступеньки пересчитал. Его счастье, что не умер, лишь вывих.

- Неровен час, он по нашей милости отправится на тот

свет.

- Ты шутишь? Аким мне - как родной!

- В таком случае дай ему расчет, а сама подыскивай

нового слугу, или служанку. Окажись она между двух огней, ее, по крайней мере, будет не так жалко. Страшно подумать, что на Акима может упасть огромная люстра или, к примеру...

- Люстра, говоришь? - вскричала Симона. - А ведь ты возился

с хрустальной люстрой из Эрмитажа, что досталась мне

от бабушки! Вот что я вам скажу, господин хороший: руки прочь

от этой люстры!

- Молчу, молчу, - пробормотал он.

- Нет, надо же было додуматься! Этим хрустальным подвескам

нет цены! Да если они, упав, не укокошат меня на месте, я и

на одной ноге доскачу, чтобы прибить тебя, а потом

откачаю и еще раз прибью!