Олег Лукошин - СУДЬБА БАРАБАНЩИКА. ХАРДРОКОВАЯ ПОВЕСТЬ

Через девяносто километров, в город Серпухов, что лежит по Курской дороге, мы приехали уже ночью.

В потёмках добрались мы до небольшого, окружённого садами домика, на крыше которого шныряли и мяукали кошки. Я не заметил, чтобы приезду нашему были рады, хотя дядя говорил, что здесь живёт его задушевный товарищ.

– Молодец! – похвалил меня после концерта дядя. – Поначалу было очень плохо, просто диверсия иностранной разведки. А потом ты преобразился. Признаться, я удивлён. Ты оправдываешь мои надежды.

– Спасибо, – взбодрился я. – Но публика всё равно почувствовала мою неопытность. До конца выступления в зале досидели лишь пять человек.

– В том нет твоей вины, друг мой! – потрепал меня по голове дядя. – Советский народ прекрасен в своих трудах и помыслах, но он ещё тяжело воспринимает революционные диссонансы фри-джаза. Но верь мне, наступит время, когда наш небольшой ансамбль станет популярнее армейского поп-дуэта «Руки вверх». Мы миссионеры нового сознания на этой земле.

Мой первый профессиональный концерт оказался примечателен ещё и тем, что после него я познакомился с музыкантами суперпопулярной металлической группы «ЭСТ», которые в это самое время записывали в Серпухове свой новый альбом. Жан Сагадеев, их лидер, пригласил меня после концерта в бар. Я обрадовал его известием, что большей частью стучу в хардроковой команде.

Как выяснилось, парни заглянули в клуб случайно. Фри-джазовое действо до конца смог высидеть только сам Жан.

– Честно говоря, тяжело было, – признался он мне за выпивкой. – Мутная музыка, с другой стороны запредельности. То ли дело хард-рок: чёткая структура, смысловая законченность, заводной ритм. Я только ради тебя остался. Было в твоей манере игры что-то завораживающее.

Не было более согласного с ним и более благодарного ему человека, чем я!

На следующей день я поучаствовал в записи их новой композиции «30 ХГСА». Её в качестве заводского гимна заказало группе руководство Кременчугского сталелитейного завода.

Дядя, узнав куда я собираюсь, почему-то разволновался.

– Поосторожнее с ними! – предупредил он меня заботливо. – Мало ли чего можно ждать от этих волосатых наркоманов.

– Глаза твои блестят, глаза твои холодные,

– Ты талантлив, брат! – сказал он. – Не растеряй своё дарование.

Вернувшись, я в возбуждении поведал дяде и старику Якову, какие в «ЭСТ» замечательные музыканты и что за дивные советы по материализации настоящего Ритма они мне дали.

Дядя был всё так же подозрителен и, как мне показалось, напрягся и расстроился, когда я поспешил обрадовать его известием, что «ЭСТ» отправится завтра на одном с нами поезде в Липецк, следующий по счёту город нашего турне, где у парней тоже запланировано выступление.