Мария Воронова - Ухожу от тебя замуж

Комиссия по этике составилась из тех же действующих лиц – главврача, бессловесного начмеда и Стрельникова. В углу кабинета Соня увидела Ларису Васильевну и разволновалась: силы явно не равны. Впрочем, старушка держалась спокойно, улыбалась и подмигнула Соне. Грозно сдвинув брови, главврач начал заседание и только произнес «вопиющий случай», как дверь отворилась и на пороге показался Ивлиев.

– Я тут не последний человек в больнице, – буркнул он. – И не самый плохой хирург, но на всякий случай привел с собой настоящего эксперта. Ян Александрович Колдунов, прошу любить и жаловать.

Профессор Колдунов вошел, обменялся со всеми мужчинами рукопожатиями, вежливо кивнул Ларисе Васильевне и Соне и сел в торце приставного стола, напротив главврача.

– Послушайте, – сказал тот несколько растерянно. – Это наш внутренний вопрос…

– Нет, это вы послушайте, – перебил Ивлиев. – Если люди не могут между собой договориться, то чем скорее они спросят беспристрастного судью, тем лучше. Вот я привел. Он хоть мой ученик, но судить будет по справедливости.

– И все же так не делается.

– Да?

– Я разбирал многие спорные случаи, – вмешался Ян Александрович, – и сейчас моя роль самая простая – сориентировать вас, как дело пойдет дальше, если вы дадите ему ход, вот и все. Клянусь, что никакой предвязтости у меня нет, я не желаю никого выгораживать и спасать или, наоборот, топить. Просто мой учитель попросил помощи в нестандартной ситуации, и я не могу ему отказать. Гиппократу клятву давал, грешен.

– Что ж, приступим. – Главврач откинулся на спинку кресла.

Соня перевела взгляд на Стрельникова – тот сидел красный и напыщенный, будто проглотил светофор с запрещающим сигналом. После спокойных слов Колдунова Виктор Викторович уже не мог обличать Ларису Васильевну без того, чтобы не скатиться в базарный тон, поэтому прошла долгая пауза, прежде чем он сказал, что дежурный врач был обязан поставить в известность оперирующего хирурга.

– Да, это так, – согласился Ян Александрович. – Я от своих ординаторов требую того же.

Лариса Васильевна только развела руками, мол, простите, и Стрельников повторил все то, что говорил в прошлый раз.

– Вы считаете, что дежурный хирург занималась гипердиагностикой? – спросил Колдунов любезно. – Установила кровотечение, которого не было, а потом написала неправду в протоколе операции, чтобы оправдать свою тактику? Что ж, подобное вполне возможно. Хоть диагностическая лапаротомия в экстренной хирургии до сих пор не считается ошибкой, все же мы стараемся, попав впросак, натянуть какой-нибудь хирургический диагноз. Все люди, все человеки.

Соня нахмурилась. Сначала, увидев Колдунова, она приободрилась, поверила, что пришла помощь, но теперь становилось ясно, что Ян Александрович не собирается никого выручать. Пусть он гнал на Стрельникова тогда ночью, пусть говорил о нем всякие гадости, ну и что? Просто злословил за глаза, а открыто бороться с ним не хочет. В самом деле, кто такая Соня или Лариса Васильевна, чтобы их защищать?

– Мы не хотим умалять былых заслуг Ларисы Васильевны, которая сорок лет отдала этой больнице, – сказал главврач ласково. – Но когда становится видно, что человек не справляется с работой, непосредственный руководитель должен предложить ему с почетом уйти на пенсию, чтобы не дожидаться дня, когда этот человек одной трагической ошибкой перечеркнет все свои прошлые заслуги. К сожалению, непосредственный руководитель у нас очень молодой, неопытный, – главврач посмотрел Соне в глаза и усмехнулся, – и, к величайшему нашему сожалению, упрямый. Когда мы посоветовали Софье Семеновне решить возникшую проблему, она почему-то взбрыкнула и отказалась слушать старших товарищей.

– Вот как? Действительно, нехорошо, – нахмурился Колдунов. – Я выкормыш военной системы, и там главная заповедь – чтобы уметь приказывать, нужно уметь подчиняться. Насколько я помню физику, сила тока равна напряжению, поделенному на сопротивление. Или что-то в этом духе, но суть такая, что мы не можем себе позволить тратить силы на умасливание строптивых подчиненных. Команда должна проходить быстро и без задержки, это основа эффективной работы учреждения.

«Ну и скотину выучил Ивлиев! – мрачно подумала Соня. – Можно было сразу это понять, ведь хороший человек сплетничать не станет».

Колдунов попросил историю болезни, и, пока изучал ее, все сидели молча, опустив глаза.

– Картина мне ясна. – Ян Александрович закрыл историю и постучал по столу кончиком авторучки. – Что ж, давайте выскажемся по возрастанию чинов. Лариса Васильевна, прошу вас.