Разипурам Нарайан - В ожидании Махатмы

Однажды Шрирам сделал попытку сказать об этом высочайшему лицу, приехавшему с инспекцией. Высочайшее лицо обходило помещения, а за ним на почтительном расстоянии шел начальник тюрьмы и все прочие должностные лица. Заключенных выстроили шеренгой в центральном дворе, вокруг которого стояли бараки отвратительного рыжего цвета; великий человек шагал мимо, высокомерно поглядывая на них. Заключенных предупредили, чтоб стояли неподвижно, чтоб ни пальцем не шевельнули, ни звука не произнесли, когда тот пойдет мимо; если их ни о чем не спросят, им надлежало молчать. Но Шрирам, увидев, что божество приближается, не выдержал, сделал шаг вперед и начал:

— Сэр, у меня жалоба. Я хотел бы попросить…

Его тотчас схватили и оттащили в сторону, а высочайшее лицо проследовало мимо, сделав вид, что ничего не заметило. Когда он уехал, Шрирама вызвали к начальнику тюрьмы. Охранники схватили его за руки, заставив встать на вытяжку перед столом начальника тюрьмы. Тот оторвался от бумаг и сказал:

— Ты нарушил тюремную дисциплину и должен понести наказание.

— Какое наказание? — спросил Шрирам.

Начальник, всего час назад следовавший за важным посетителем, словно послушный щенок, топнул под столом ногой и заорал:

— Я не потерплю, чтобы ты так со мной разговаривал, понял?

Шрирам испугался. А ну как тот взбесится и пнет его ногой? Он ведь здесь хозяин: захочет, и кого угодно убить может. Люди могут сколько угодно болтать, что монархию надо уничтожить, но здесь царила абсолютная монархия. Это был мир ее безграничной власти, и сделать тут никто ничего не мог.

— Да, сэр, — сказал Шрирам покорно.

Впервые в жизни он говорил таким тоном.

Начальника это обрадовало.

— Почему ты вышел из строя? — спросил он. — Что ты хотел сказать?

Шрирам подумал, что лучше говорить прямо.

— Я хотел спросить: нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы не оправляться на людях?

Начальник хмыкнул:

— Ты думал, что можешь чего-то добиться через мою голову? А?

— Дело не в этом, сэр, просто мне раньше это на ум не пришло, вот и все.

— Тебя спасло то, что больше ты ничего не сказал, — произнес начальник. — Если б ты с ним заговорил, тебя бы заковали в цепи. Запомни, нам тут нарушители дисциплины не нужны, понял?

— Да, сэр, — отвечал Шрирам, совершенно раздавленный его словами.

Начальник немного смягчился.

— Если тебе что нужно, ты мне скажи.

— Да, сэр, — повторил Шрирам.

С этим человеком лучше всего соглашаться; все другое выводит его из себя.

Начальник спросил:

— Так что ты хотел сказать главному инспектору?

— Я хотел у него о нужниках спросить, — отвечал Шрирам, которому надоело снова и снова возвращаться к этой щекотливой теме.

— Ах, вон как, — протянул Начальник. — Вот что я тебе отвечу на твою жалобу.

— Что, сэр?

— Ничего другого ты не получишь, понял?

— Да, сэр, — произнес Шрирам спасительную фразу, — но можно мне узнать почему?

Охранники, обеспокоенные его наглостью, схватили его иод руки. Однако начальник и глазом не моргнул.

— Запомни, в другое время мы бы тебя просто расстреляли. Ты здесь не гость, а заключенный. И заключенный не простой, а по Указу об обороне Индии.

— Но ведь суда не было. Сколько времени я здесь пробуду?

— В таких случаях суда и не надо. Весь мир знает, почему ты здесь.

— Я только пытался исполнить свой долг, — сказал Шрирам.

Начальник пнул ногой стол.

— Я не позволю всяким говорить тут о политике!

На слове «политика» он чуть не поперхнулся.

— Да, сэр, — снова сказал Шрирам, и тот успокоился.

И в виде одолжения прибавил:

— Ты не последователь Ганди, но и не обычный преступник, а потому ты опаснее любого из них.

На это Шрираму нечего было возразить. При слове «Ганди» он вспомнил о Бхарати и горько пожалел, что не сдался в руки полиции вместе с нею. С ним бы тогда, наверное, обращались как с уважаемым политзаключенным.

«А где сейчас Бхарати?» «Случаем, не в этой ли тюрьме?» «Вы мне разрешите с ней повидаться, если она здесь?» «Как она, здорова?» Все эти вопросы теснились у него в голове, пока он молча стоял, глядя в стену.

Начальник сказал:

— Я рад, что ты внимательно слушаешь то, что я тебе говорю. Но я должен тебя сразу предупредить: пока ты находишься в этих стенах, тебе не стоит нарушать правил.

Вдруг он спросил:

— О чем это ты задумался?

— Я только думал, сколько меня еще здесь продержат. Ведь прошло несколько месяцев. Я уж и счет потерял.