Джойс Оутс - Исповедь моего сердца

— Надеюсь, ты не будешь смеяться надо мной, — серьезно говорит Смит, глядя на Лиджеса влажными карими глазами, — но я жажду набраться опыта — только опыта . Тебе не понять, наверное, что значит, дожив почти до тридцати трех лет, не иметь опыта мужской жизни, нигде не бывать без матери — только в школе, да и там она старалась навещать меня как можно чаще. (Не то чтобы тогда мне это было неприятно, нет, я чувствовал себя ужасно одиноким, по-детски несчастным, тосковал по дому и искренне любил ее, но это всегда было моим крестом!..) Я хотел начать самостоятельную жизнь, быть может, серьезно заняться религией, но не смог, потому что мама настаивала, чтобы я все время сопровождал ее то в Ньюпорт, то в Париж, то на Тринидад; хотел завести собственных друзей, познакомиться с молодыми женщинами, но так и не смог, потому что всегда либо мама заболевала, либо я сам. А годы шли. И, обнаружив наконец, сколь мало у меня возможностей проявить себя, я испугался… Прошлой зимой, например, я заболел какой-то таинственной болезнью, которая поселилась у меня в груди, температура доходила до ста трех градусов, в течение двух месяцев мне приходилось отменять все свои планы… все это время я лежал в постели, от безделья листал иллюстрированные книги о Скалистых горах и мечтал об этом… об этом путешествии, о бегстве, чтобы познать — сам не знаю что!.. Хотя мама ухаживала за мной… она настояла на том, чтобы лично ухаживать за мной, несмотря на собственное слабое здоровье… несколько лет назад она перенесла какой-то удар, хотя так это никогда не называли, доктор Турмен называл это «обморочным периодом» или «спазмами сосудов головного мозга», от которых она в конце концов избавилась, точнее, считается, что избавилась. Как бы то ни было, я лежал, ослабевший от высокой температуры, очень долго и, как ни постыдно это признавать, часто радовался своей болезни, потому что мог свободно мечтать о горах, пустынях, лошадях, реках, об охоте, рыбалке и таких людях, как ты… хотя, милый Хармон, я никогда не мог себе представить тебя!.. Никогда. Но в то же время я мог расслабиться под маминой опекой и не думать о семейных проблемах, я запретил ей даже упоминать о каких бы то ни было конфликтах между моими кузенами… потому что, видишь ли, Бертрам всегда борется с Лайли, а Лайли всегда борется с Уиллардом, а дядюшка Стаффорд подначивает их обоих, как будто ему доставляет удовольствие их вражда… да и моя двоюродная бабушка (мамина тетка) Флоренс ничуть не лучше. О, что это за семейка! Мы с мамой просто в ужасе от них с тех пор, как умер отец и все пошло не так. (Это случилось вскоре после убийства бедного президента Мак-Кинли и вступления в должность Рузвельта. У мистера Моргана начались неприятности и… у мистера Хилла, так, кажется? А потом неприятности с «Нортен пасифик рейлроуд»… Обрушился рынок ценных бумаг — я в этом никогда ничего не смыслил и в любом случае нахожу биржевую торговлю отвратительным бизнесом , как можно извлекать выгоду за счет других!) Несмотря на болезнь, я не был так уж несчастен, потому что рядом всегда была… всегда есть мама. У тебя близкие отношения с матерью, Хармон?

Хармон Лиджес, пожирающий друга глазами, похоже, поначалу даже не осознает вопроса, но потом хмурится и коротко отвечает:

— Моя мать умерла при моем рождении. И отец тоже, то есть, я хотел сказать, вскоре после. Конец истории.

— Неужели? Так ты — сирота?

Лиджес безразлично пожимает плечами.

— Но каково это — быть сиротой?

Лиджес снова отвечает небрежным пожатием плеч.

— Наверное, сироте его положение кажется… естественным. Так же как мне мое — совершенно другое, — медленно произносит Смит, в приливе чувств прикрывая ладонями глаза: быть может, это жалость к другу или неожиданная ностальгия по матери. Однако спустя несколько секунд он с улыбкой продолжает: — Как же утешительно это действовало, когда мама сидела у моей постели и часами читала мне, как в детстве! В Библии она больше всего любит Притчи, это действительно прекрасная книга, хотя и трудная для понимания. Мама так чудесно читает — почти не замечаешь, что стихи порой похожи на загадки… «Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник» [20] Книга Притчей Соломоновых, 6: 10–11. . Очень поэтично, но как ты думаешь, что это значит?

Видя, что пухлый молодой Смит относится к вопросу очень серьезно и глаза его пылают искренним восторгом, Лиджес удерживается от того, чтобы снова безразлично пожать плечами, и говорит со всей печалью, какую способен изобразить: