Сергей Магомет - Записки Степной Волчицы

— Совершенно верно, — радостно поддакнула я. — Это гораздо лучше. Я как раз только что подумала об этом. Наркотики это совсем не шутки. Вот только что-то душновато становится. Вы не находите?..

Действительно, сделалось как-то ощутимо душно. Кажется, даже зеркала слегка помутнели. Или все-таки, наконец, начало слегка мутиться сознание? Я усмехнулась своей же шутке.

— Давай лучше сыграем, Александра, — предложила мне Агния.

— Во что? — удивилась я.

— Да вот в это.

— Это же рулетка!

— Естественно.

— Тогда нужно купить фишки, — спохватилась я и оглянулась в поисках сумочки.

— Не на деньги, — сказала Агния.

— На что же?

— На него.

— На него?

— Пусть игра будет называться: выбери себе мужа. Эксперимент… Ну, крути волчок!

Я вопросительно взглянула на Стиву. Но там, где только что сидел Стива, теперь сидел какой-то незнакомый человек. Странное лицо. Мне сделалось немного не по себе. Сначала я подумала, что человек, может быть, натянул на себя какую-то абстрактную маску. Но это, пожалуй, было все-таки лицо, а не маска, — только в этом лице практически отсутствовали какие-либо признаки индивидуальности. Поскольку комнатка была освещена довольно тускло, я даже наклонилась поближе, чтобы рассмотреть получше. Но это, конечно, ничуть не помогло.

А как только я крутанула барабан, по лицу незнакомца вдруг, словно спицы велосипеда, замелькали стремительные тени, побежали волны. Черты лица неуловимо менялись. На несколько мгновений я буквально онемела от ужаса. Едва не лопаясь, сердце заколотилось с невероятной скоростью: синхронно с мелькавшими спицами. Но стоило мне перевести дыхание, хотя бы чуть-чуть успокоиться, как проклятое колесо стало заметно притормаживать. Еще немного, и я уже могла различать мелькавшие, как в страпоскопе, физиономии. Это была какая-то невообразимая картотека лиц-картинок. Несмотря на сумасшедшее мелькание, я как будто стала замечать среди них знакомые. Отец! Дядя! Двоюродные братья! Пожилой историк! Художник! Мой собственный сын! Зигмунд Фрейд, похожий не то на брюзгливого доктора-гинеколога, не то на затюканного оголодавшего интеллигента! Даже пухленький красавчик Илюша Берёзин… Мое сердце тревожно затрепыхалось, и спицы снова замелькали быстрее. Какие-то картинки выпадали. Тут была какая-то связь. Мне хотелось зажмуриться, но я не могла отвести глаз. Наконец мне кое-как удалось побороть волнение, и барабан стал плавно сбавлять ход. Теперь я видела, что осталось всего лишь несколько лиц-картинок последнего времени: Николяша, Стива, господин N., муж… А также некто, отдаленно напоминающий Джона. Весь фокус заключался лишь в том, кого выбрать. Хотя умом я понимала, что это ни что иное, как невинная детская игра, однако никак не могла ни на ком остановиться.

— Выбирай! Скорее! — крикнула мне на ухо Агния. Только что под локоть не толкая. — Не то сейчас выпадет «зеро»!

Почему «зеро» было так страшно? С испугу я ткнула пальцем в какую-то мелькнувшую картинку, и барабан остановился. Неудачница. Только теперь я увидела, какую сделала глупость: я выбрала сама не знаю кого. Если он и был похож на Джона, то не более чем все китайцы друг на друга. С равным успехом его можно было принять за Николяшу, Стиву, господина N. или моего бывшего мужа. В то же время он не был ни одним из них.

— Какая удача, — тем не менее порадовалась за меня Агния, — теперь он твой.

— Но я его не знаю! — жалобно всхлипнула я. — Кто он такой?

У меня было такое чувство, что, даже не успев понять, что произошло, я умудрилась проиграть всё на свете.

— Никто. Вероятно, он будет таким, каким ты сможешь его себе представить.

По-детски всплеснув руками, я пристально взглянула на моего избранника и с замиранием сердца поняла, что он действительно Никто. Мелкие, знакомые черточки, едва наметившись, тут же исчезали. У меня не хватит ни силы, ни воображения представить его иным. Кем-то. Более того, если я отводила глаза в сторону, у меня было такое чувство, что он вообще исчезал. Так — как будто рядом просто пустое место.

— А можно переиграть? — взмолилась я.

Агния презрительно поморщилась:

— Конечно, можно. Сколько хочешь. Только разве от этого что-нибудь изменится?

Меня больно укололи ее слова. Кстати, теперь она удивительно напомнила мне мою детскую подружку из пионерского лагеря — некрасивую и глупую, хотя и чрезвычайно ядовитую, Катьку Шумейкер.

Тем не менее, я снова, с жадностью бросилась раскручивать барабан. Но, в самом деле, сколько я не переигрывала, результат выходил один и тот же. Агния-Катька лишь качала головой, морщилась. Позевывала как бы от скуки, лицемерно улыбалась, прикрываясь ладонью. Даже когда я попыталась схитрить, попытавшись незаметно притормаживать колесо, мне снова выпадал Никто. Никто был моим вечным спутником. От обиды и стыда я не знала, куда девать глаза.