Сергей Магомет - Записки Степной Волчицы

К несчастью, я всегда плохо ориентировалась в пространстве. Переходя из зала в зал, спускаясь и поднимаясь по лестницам, я слепо, на последнем издыхании металась по клубу среди праздничной толпы, спотыкаясь, наступая людям на ноги. На меня уже бросали недоуменные возмущенные взгляды. «Сидела бы дома, старая б…» — прошипел какой-то позолоченный козлище, которого я неловко толкнула в спину, отчего он расплескал коктейль, и его можно было понять. Но я чуть не расплакалась от обиды. В конце концов я снова оказалась в фойе и мысленно прочертила траекторию по направлению к выходу. Самые мрачные предчувствия уже скребли мое сердце. Мне оставалось лишь пробиться сквозь стайку посыльных, уродцев-лилипутов, которые толпились у дверей, вытягивая вверх таблички с информацией для прибывающих гостей: кто, с кем, где встречается и так далее. Странно, что я не обратила на них внимания, когда входила. И первое, что попалось мне сейчас на глаза, была табличка, на которой алым фломастером, явно второпях, было выведено удивительное сообщение-пирамида:

С двух ночи —

Волшебная сказка.

Вход строго ограничен —

только для брошенных жен.

Эксперимент познания Истины.

Интимная компания. Стива в Раю.

Что произошло? Мой висок словно пронзила невидимая игла, и в мозг впрыснули сноп ослепительных, разноцветных бликов. С огромным трудом я сдержала себя, чтобы не подхватить на руки уродца-лилипута вместе с его табличкой и не закружить его в экстазе в воздухе. Меня ждали. На меня рассчитывали. Еще мгновение назад вся обстановка казалась мне неприятно-наигранной и враждебной. Теперь я распрямилась, расправила крылья и, легко вальсируя, устремилась в противоположном направлении. Даже мальчики-содомиты и приседающие девушки-босоножки представлялись верхом юмора, любви и праздника жизни. Отовсюду лились бурлящие весельем потоки света и тьмы, музыки и нежности. Какой-то плюшевый медвежонок прижался к моей седой волчице, теперь уже не маске, а самой что ни на есть настоящей, степной зверюге. Я захохотала, вырываясь из его объятий. «Не могу, не могу! Я должна лететь в Рай! Меня ждет Стива!» — «Тогда хоть поцелуй меня на прощанье!» Я увидела перед собой улыбающееся лицо Николяши, который стремительно и смачно припал к моим губам. На минуту или две мы закружились в танце. Я задыхалась. Он выпустил меня из объятий, когда я уже была готова плюхнуться в обморок, и навсегда исчез в толпе. «Пожалуйста, не забывай меня!» — крикнула я ему вслед.

Я оказалась перед дверьми лифта. Шагнула в зеркальную кабину. Не раздумывая, надавила на верхнюю кнопку, сиявшую золотым светом: «Эдем». Кабина с такой силой взмыла вверх, что меня обдало горячей волной, а из пасти моей волчицы вырвался страстный рык. Я хотела рассмотреть себя в зеркалах, но смогла увидеть лишь свои воспаленные, сверкающие глаза с неправдоподобно расширенными зрачками.

Верхние помещения представляли собой вереницу альковов, слабо подсвеченных золотистым светом, со стеклянными потолками, наподобие оранжерей, сквозь рамы которых виднелось полное звезд ночное осеннее небо. Едва я приблизилась к первому закутку, мне навстречу шагнула белокурая девушка, скорее, молодая женщина, с лицом, набеленным, как у Пьеро. Несмотря на ее неземной, отрешенный вид, я сразу догадалась, кто она такая. Это, конечно же, была я сама, только давным-давно минувшая, — молодая, печальная и полная иллюзий. А между ног выглядывает — милый, нежный волчонок с розовым, влажным язычком.

— Ты?! — задохнулась от изумления я, испытывая почти неодолимое желание заключить ее, как во сне, в объятия, чтобы снова стать самой собой.

Девушка взглянула на меня почти строго.

— Александра. Наконец-то.

Слава Богу, я была в своем уме. Передо мной стоял переодетый девушкой Стива. Все женское необычайно шло ему. Расшитые золотистыми блестками туфли, черные чулки, просвечивавший сквозь цвета морской волны блузку черный лифчик, сиреневая косынка, перехватывавшая талию, серьги, кольца на красивых руках, необыкновенного изумрудного оттенка лак на ногтях. Грудь выглядела такой соблазнительно настоящей, рельефной, что ее действительно хотелось пощупать. (Боже мой, неужели я такая извращенка?) Я ни секунды не сомневалась в том, что он способен покорить, соблазнить любого человека на этом сумасшедшем бал-маскараде, будь то мужчина, юноша, женщина или молодая девушка.

— Стёпушка! — вырвалось у меня расслабленно-нежное, но я тут же поправилась: — Извини, Стива… Значит вот как ты решил нарядиться! Это что же, новый раздел науки отношений между мужчиной и женщиной — наших особых отношений? А может быть, в таком очаровательном наряде ты решил испытать пределы моей дружбы и преданности?