Сергей Морозов - Великий полдень

Не скажу, чтобы мне очень нравилась роль, на которую меня подписывали, тем более после всего, что мы друг другу наговорили, но я не нашелся, что возразить. Кроме того, Альга была подругой Майи, да и просто была мне симпатична. Не хотелось ее огорчать. Странным лишь выглядело неожиданное желание наведаться ко мне в гости. Даже если допустить, что ее до такой степени интересовали архитектура и то, каким образом устроен быт творческих личностей.

Мы поехали ко мне домой.

— Я уже отдала все распоряжения насчет похорон доктора, обо всем позаботилась, — доложила Альга Папе.

— Молодец, спасибо, — закивал Папа. — Ты мне очень помогла.

— Только отец Алексей засомневался, как быть с отпеванием.

— А что такое?

— Ведь ушей пока что не нашли.

— Ничего, отпоют без ушей. А отыщутся, отдельно отпоют и уши. Тянуть нечего. Впереди выборы. А потом и вовсе будет не досуг этим заниматься.

— И еще отец Алексей интересовался, как намечено провести само погребение.

— Обычным порядком. Как и решили, похороним беднягу на нашем деревенском кладбище. Честь по чести. Все-таки семейный доктор. Все равно что родственник, верно?

— Но неясность остается. Опять насчет ушей.

— Да что ж такое с этим ушами?

— Даже если не касаться ритуальной двусмысленности при погребении, — спокойно, абсолютно формальным тоном объяснила девушка, — остается чисто технический момент: как быть с ними, если они впоследствии все-таки отыщутся?

— Да, да, понимаю, — так же серьезно подхватил Папа, — я и сам об этом думал. Только немного в другом аспекте. По поводу памятника, который Серж обещался сваять. По-дружески. Вот я его, Сержа, спрашивал, как быть с ушами — с ними делать скульптуру или без? А Серж, он еще и напустился на меня, как будто Бог весть что говорю или вообще спятил.

Папа словно жаловался на меня.

— Что же все-таки сказать отцу Алексею? — сдержанно спросила Альга, не обращая внимания на его жалобы.

— По-моему, момент чисто технический, — развел руками Папа, не ответив на ее вопрос. — Можно предусмотреть в земле специальную трубу, которая бы сообщалась с гробом, чтобы потом, если что, опустить их по ней, по трубе, туда, куда полагается. Как тебе такое техническое решение, а? — Последний вопрос, по-видимому, адресовывался мне. — Ты же у нас архитектор, Серж, и все такое. Обдумаешь заодно и эту механику?

— Оставь меня, пожалуйста, в покое, — попросил я.

— Ну вот, — Папа повернулся к Альге, — так всегда. Никаких поручений не желает выполнять.

Уж я-то знал, на какие поручения он намекает.

— Ладно, — решил Папа, — что мудрить! Просто выкопать небольшую ямку и закопать уши рядом с могилой. Только и всего. Не такой уж это сложный вопрос…

Наша машина выскочила из специального служебного туннеля. Ворота стремительно захлопнулись, сверкнули украшенные золотыми и серебряными новогодними гирляндами стекла главного пропускного терминала с модным кафетерием. Я тут же вспомнил о вчерашнем симпатичном официанте и снова подумал, что все произошедшее мне только пригрезилось. Может, ничего этого действительно не было? Разыскать бы сейчас того официанта! Вдруг окажется, что такой там вообще никогда не служил? Если так, значит, ничего не было…

— Послушай, Серж, — обратился ко мне Папа, словно снова прочитав мои мысли, — ты рассказывал о каком-то официанте. Как, говоришь, его зовут?

Он тоже смотрел в сторону аквариума-кафетерия.

— Кажется, Веней… — пробурчал я.

— А он не из этих, не из педиков? Не из извращенцев каких-нибудь?

— Откуда мне знать. Пожалуй что нет.

Папа распорядился, чтобы шофер притормозил.

— Давай, тогда приведи его ко мне!

— Привести? Зачем? — пробормотал я.

— Ты же говорил, что он шустрый такой, услужливый. Сам же просил за него.

— Да, просил.

— Ну вот, в Деревне может пригодиться свежий человек. Вроде дворецкого при интернате или как там это называется…

Я вышел из машины и быстро направился к дверям главного терминала.

Вот, думал я про себя, сейчас все и прояснится. Никакого симпатичного официанта там, конечно, не обнаружится. А раз никакого Вени, значит никаких ушей, ничего… У меня даже сердце заколотилось от радостного предчувствия: сейчас я наконец выскочу из дурного сна!

Я взбежал на второй этаж и остановился на пороге кафетерия, озираясь по сторонам и невольно с удовольствием втягивая кофейный аромат. Ну конечно, такого здесь нет! Вот они, шустрые официанты, снуют туда-сюда с дымящимися чашками кофе по-турецки и вазочками с пирожными. А вчерашних-то и нету.