Сергей Морозов - Великий полдень

— Ну да.

— Зато теперь происходит что-то странное.

— Что с тобой происходит?

— То, что, собственно, должно было произойти в ту ночь. Тонус необычайный.

— Неужели? — невольно улыбнулся я.

— Правда. Можешь пощупать, — вздохнул Папа. — Какая-то ненормальная, бешеная эрекция. Постоянно. С утра до вечера. Ходить и то неудобно. А ночью сплю словно к животу привязали деревяшку. Не говоря уж, что просто отлить — теперь большая проблема…

Если бы я не знал Папу, то решил, что это он опять неудачно шутит. Но в том-то и дело, что он ничуть не шутил. Румянец на его щеках подтверждал, что он настроен как нельзя более серьезно. У меня мелькнула мысль, что именно так, вероятно, люди и сходят с ума. Я почувствовал себя крайне неуютно.

— И что же? — осторожно спросил я. — Теперь ты не знаешь, радоваться тебе или нет?

— Вот вот, — озабоченно проговорил Папа, — не знаю, что с этим делать. Было бы жаль заглушать такой эффект какими-нибудь другими лекарствами, но ведь я не могу сейчас этим воспользоваться.

— Не понимаю. Почему не можешь?

— Какой ты непонятливый, Серж. Я же тебе объяснил, что решил себя блюсти.

— Зачем? — тупо спросил я.

Папа на минуту задумался. На его лице даже отразилось нечто напоминающее сомнение. Нет, скорее, смущение!.. Это удивило меня еще больше, чем его странный разговор.

— Ну как же, — промолвил он, — как же иначе? Она, может быть, хочет так меня испытать. Смогу ли я себя блюсти…

Я понял, что он говорит об Альге, и смутился еще больше, чем он.

— Вот уж не знаю, что тебе на это сказать…

Я встал и, сунув руки в карманы, подошел к окну и окинул взглядом пейзаж с искусственным лесным озером.

Он молчал, и я тоже молчал. На этот раз я первый не выдержал и, подойдя к нему, горячо и сочувственно заговорил:

— Значит, это все из-за нее, да? Ты так переживаешь из-за Альги?

— Ты мне поможешь? — с неожиданной вкрадчивостью и даже внутренним жаром поинтересовался Папа, схватив меня за обе руки.

— Что ты имеешь в виду?

— Поможешь мне уложить ее в постель? А, Серж?

— Я?! Нет, нет! — пробормотал я, вырывая руки. — Ты шутишь!

— Нет, не шучу. И даже готов заплатить за это как за сверх важную и ответственную работу, — сказал он и даже кивнул в сторону своего знаменитого сейфа, словно собирался немедленно в качестве аванса отвалить мне кругленькую сумму. — Ты только скажи, Серж, сколько. Мне нужна помощь…

— Ты с ума сошел! — замахал я на него руками.

— Ну вот. Вот видишь, — нахмурившись, процедил Папа, — даже в этом не хочешь помочь. Даже в таком пустяке!

— Да что же я могу?

— Можешь, можешь, — нехорошо усмехнулся он. — Просто не желаешь.

— Дело совсем не в этом…

— А в чем? — жестко оборвал он.

Я пожал плечами.

— Ты, Папа, пожалуйста, не обижайся, но я не буду этого делать, — как можно мягче сказал я. — Это не такое дело, чтобы… — Я смущенно умолк.

Папа молчал. Мне сделалось ужасно неловко, словно я провинился перед ним, что отказался. Ей — Богу, я с радостью ему помог. Но просто по-человечески, дружеским советом, например.

— Мне кажется, в твоей ситуации нужно совсем другое— торопливо заговорил я. — С тобой происходит что — то необычное. У тебя с ней какие-то странные отношения, так? Расскажи, если хочешь…

— Не желаешь мне помочь, как хочешь. Кончен разговор, — холодно отрезал Папа.

Мои советы и дружеское участие ему были ни к чему. С нашей беседы мгновенно слетел приятельский тон и мое присутствие как бы сразу сделалось нежелательным. Впрочем, я бы и сам с радостью убрался, чтобы не усугублять взаимную антипатию.

Я прошелся из конца в конец по кабинету.

— Правда, — промолвил я, — лучше уж совсем закончить этот разговор…

Папа по-прежнему молчал и ковырял в ухе. Он был спокоен. Это я находился в какой-то горячке.

— Знаешь, Папа, я со вчерашнего дня как в бреду, — признался я. — Все вокруг как-то странно — погода, люди. Вчера я познакомился с одним человеком, официантом. Сразу после того как это случилось. Он работает в кафетерии. Я выбежал из кафетерия, чтобы пробиться поближе, а они, официанты, погнались за мной. Глупо, у меня не было с собой денег, чтобы расплатиться, а доктор не пришел…

Я рассказал ему о симпатичном голубоглазом официанте. О том, как тот, едва увидев фотографию и сообразив, кто я такой, вызвался помочь, дал мне взаймы.

— Забавно, — хмыкнул Папа, — забавно.

— По всему видно, хороший человек, — сказал я. — И надежный. Может быть, пристроишь его куда-нибудь, найдется у тебя для него местечко?