Сергей Морозов - Великий полдень

Но еще любопытнее рассмотреть психологическую ситуацию, которая последует за операцией по удвоению личности, и в результате в один и то же момент времени одна и та же личность «откроет глаза» одновременно в двух телах — «новом» и «ветхом». Какими глазами эти два человека посмотрят друг на друга? С какой безмерной жалостью должен взирать новый человек на ветхого! Какой надрыв души!.. Между прочим, в этой ситуации есть что то очень знакомое, обыденное. Не с такой ли жалостью и ужасом взирает человек на умирающих родителей? Конечно, отныне у каждого из них будет своя судьба. У одного впереди новая жизнь, у другого… умножение мучений и, наконец, смерть. Если обновленный человек действительно ощутит вкус омоложения и вечности, то ветхий человек ничего не ощутит, кроме своей неизбежной обреченности. Можно, конечно, предложить своеобразный, хотя и довольно жестокий выход из этой ситуации, а именно — непосредственно после удвоения личности ветхий человек должен мгновенно умереть. Без этого невозможно будет обойтись. Формально это будет лишь уничтожение старой оболочки. Но по существу… для несчастного ветхого человека это будет самая настоящая смерть, на которую несчастный должен будет решиться заранее, по сути покончить самоубийством. Ведь если он останется жить и проживет параллельно со своим двойником хотя бы минуту жизни, то они уже не будут двойниками. Для него, ветхого человека, это будет равноценно низвержению в ад и полная утрата надежды на спасение. Можно было бы, наверное, из неких гуманных соображений устроить так, чтобы общество заранее взяло бы с человека, который пожелал подвергнуться «копированию», что то вроде расписки, что затем его жизнь будет искусственно прервана. Вероятно, кто то согласиться дать подобную расписку, но, опять таки, какие ужасные душевные терзания будут сопровождать это решение. Не говоря о том, что общество также должно будет взять на себя преступное деяние, убийство, — лишить человека жизни, — хотя бы и имея на руках расписку. Важен и другой аспект подобной процедуры. Можно вообразить себе, что весь этот ужас будет перенесен и сохранится в душе обновленного человека. Ужас ситуации в том, что, если, скажем, ребенок, вступающий в жизнь, начинает догадываться о смерти далеко не сразу и не вдруг, то обновленного человека ужас будет преследовать тотчас по «пробуждении», а затем всю его оставшуюся жизнь, — до тех пор пока он не умрет — естественной ли смертью, или как его несчастный предшественник — по расписке после «копирования». Этот ужас будет накапливаться от процедуры к процедуре.

Есть ли выход из этого кошмара или это неизбежная цена бессмертия? Может быть, вообще отказаться от описанной процедуры?.. На самом деле никакой проблемы тут нет. По существу мы имеем ту же самую ситуацию переживаний человека по поводу своей неизбежной, надвигающейся смерти, как и сейчас, когда подобные эксперименты находятся в области относительного будущего. Любому человеку приходится проходить через эти переживания независимо оттого, хочет он этого или нет. Но если все таки предположить, что «копирование» успешно осуществлено, а дальше мы все предоставим естественному ходу событий — ветхий человек умрет, как умирали люди, начиная от Адама и Евы, обновленный человек также должен будет умереть. Однако, что касается будущей смерти обновленного человека, то в его ситуации обнаружится одно чрезвычайно существенное психологическое преимущество. Обновленный человек будет всецело обладать душевным опытом ветхого человека, а значит, будет реально, а не умозрительно осознавать начальный эпизод своего первоначального пробуждения, — иначе говоря, второго рождения. Причем он будет помнить сам факт своего пробуждения. Главное, он будет помнить все то, что он ощущал накануне процедуры «копирования». Это будет не какой — то там отстраненный, абстрактный опыт — это будет собственная его жизнь. И великое значение этого простого факта заключается в том, что опять таки не умозрительное, не гипотетическое осознание, а самое что ни на есть реальное жизненное впечатление даст человеку новое ощущение его жизни, в финале которой его ждет не смерть, а продолжение жизни! Если продолжить эти рассуждения, то становится ясно, что после нескольких этапов копирований (т. е. поколений) воспоминание о смерти, которую некогда переживал ветхий человек, будет отчасти дезактуализировано, утратит остроту и драматизм. Конечно, и при таком замечательном нововведении люди будут наблюдать, как умирают их формальные предшественники, — да и самим им придется умереть, — но в том то и дело, что это будет лишь внешнее наблюдение, а личный опыт смерти будет оттеснен оптимистическим опытом возрождения. Что ж, всегда считалось, что родители находят свое продолжение в детях, а описываемая процедура весьма напоминает процесс естественной смены поколений. Можно предположить, что в конце концов смерть вообще утратит свое глобальное значение. Тем более, что процедуру копирования люди постараются осуществлять непосредственно перед физической смертью старой оболочки. И не исключено, что в конце концов, совершив копирование, люди все таки будут прекращать свою жизнь абсолютно добровольно и без душевных терзаний. Это станет общей практикой. А может быть, завершение процедуры копирования личности будут откладывать вплоть до момента клинической смерти «ветхого» человека, а уж затем осуществлять процедуру «пробуждения»… Словом, здесь возникает громадное разнообразие любопытных вопросов, на которые, впрочем, всегда отыскиваются самые оптимистические ответы.