Джузеппе Д'Агата - Четверо повешенных на пьяцца дель Пополо

Атташе объяснил:

— Это футболисты. Возвращаются после матча.

Я-то уверен, что это политические заключенные. А посему, друзья, — внимание! Версиям дипломатов, особенно отечественных, доверять нельзя хотя бы потому, что им важнее всего уберечь вас от неприятностей. Впрочем, есть еще одна причина, объясняющая такое благодушие: ведь Италия — наша колония.

Мы садимся в машину, на номере буквы ДК [3] Дипломатический корпус. . Стоит тропическая жара. Мэри — ее прогноз погоды подкачал — раздевается почти догола; впрочем, она всегда это делает с охотой.

На первый взгляд в городе все нормально: никаких застав, Рим не объят пламенем, выстрелов не слышно, даже не объявлен комендантский час. Реальность всегда пресна, читатель, даю слово романиста, можешь своему старому Джо поверить! Хорошо еще, что помимо реальности видимой есть реальность скрытая, та, которую я обязан познать.

На пьяцца дель Пополо промелькнули четверо повешенных. А может, мне только померещилось. Наш сопровождающий очень уж спешил доставить нас в гостиницу. Вполне понятно: люди устали с дороги.

Есть о чем поговорить, друзья... Вы только послушайте!

Я оставил Мэри среди столиков, у входа в гостиницу. Подруга моя слегка ошарашена, но упрямо твердит свое: не может быть, чтобы все магазины были закрыты, такая уйма туристов, уж сувенирами-то наверняка торгуют... Святая простота! Моя Мэри никак не может сообразить, что мы находимся в стране, переживающей грандиозную политическую ломку.

«За работу, Джо!» — говорю я себе и окунаюсь в уличное движение на виа Венето, вернее, в поток истории, в гущу революции, которая, насколько я понимаю, возвращает человеческий облик стране, некогда называвшейся «бель паэзе» — прекрасной Италией.

А теперь, дорогие читатели, хорошенько запомните, что вам скажет ваш старый, верный Джо, который бросил ради вас свой рабочий стол с видом на море и на поросшую вереском пустошь, расстался со своей электрической пишущей машинкой (именно из-под ее клавиш выходили потрясающие, столь высоко вами ценимые за язык и стиль очерки) и засучив рукава принялся за грубое и опасное ремесло спецкора в стране, охваченной революцией.

Так вот, Джо со всей присущей ему прямотой заявляет вам: вы вправе знать все, как оно есть, знать правду-матку. Разве не за это вы платите деньги, когда покупаете газету, поддерживаете ее с помощью свободной рекламы?! Вы же не какие-нибудь дикари, вы не потерпите, чтобы предназначенную вам информацию кромсали и препарировали; вам нужен человек, который пользовался бы вашим доверием. И Джо чувствует себя как раз таким человеком, потому он и согласился впервые в жизни ступить на землю Италии.

На мне костюм из светлой чесучи. Вид что надо, но для нынешнего лета в Риме не самый идеальный. (Уместнее было бы запастись шахтерской каской.) Статистическими данными, кажется, доказано, что революции происходят, как правило, в летнее время. Впрочем, было одно существенное исключение.

Автомобили здесь небольшие, только малолитражки; это сразу создает ощущение демократичности нравов. Но общий уровень ниже нашего: наш средний автомобиль значительно крупнее. Прошу обратить внимание: я говорю о демократии в бытовом, а не в политическом значении слова, хотя именно она, политическая демократия, и лежит в основе происходящего переворота. Тут кое-что было бы полезно перенять и нам; не помешало бы, хотя общеизвестно, что революции — товар не экспортируемый.

На центральных улицах все выглядит нормально. Как всегда в этой стране, встречается много людей в форме. Автомобиль, как всегда, можно ставить где вздумается; дело в том, что торговцы, которые принадлежат к категории самых рьяных революционеров, добились отмены обязательных стоянок: хотят приохотить автомобилистов останавливаться прямо возле магазинов, делать больше покупок.

Ах ты, черт возьми, моя старуха Мэри была права: магазины действительно открыты. Фантастика! Эта революция просто чудо, клянусь, ребята.

Вы наверняка усекли, что я имею в виду. Нет? Ладно, Джо вам растолкует, для того его сюда и послали.

Если революция влечет за собой лишения, неудобства и другие неприятности, то население пугается, досадует и выступает против. Ясно? Если же ты все делаешь как надо, уважаешь мнение молчаливого и, следовательно, благонамеренного большинства, блокируешь цену на бензин, обеспечиваешь снабжение рынков продовольствием, римских баров — рогаликами и кофе с молоком, а главное, сдерживаешь рост цен на приемлемом уровне, — например, путем замораживания заработной платы (но не жалованья государственным служащим), словом, если ты контролируешь стоимость жизни средних слоев, ты в полном порядке, за тобой пойдут и легко позволят тебе произвести расчистку загаженной политической арены. Более того, тебе еще охотно помогут.