Амитав Гош - Маковое Море

Эк их понесло, подумала Дити. Положение старшей обязывало ее следить за приличиями, а потому досталось Калуа:

— Чего стоишь-то? Залезай в лодку и прими женщин. Или хочешь, чтобы этот распутник нас полапал?

Получив взбучку, Калуа вместе с другими мужчинами спрыгнул в лодку. Одна за другой женщины стали спускаться, и только Муния топталась, подгадывая, чтобы все мужчины, кроме лодочника, были заняты. Наконец она прыгнула, парень ловко поймал ее за талию и осторожно опустил в лодку; случайно или умышленно, однако накидка Мунии соскользнула, и одно долгое мгновение между кокетливой улыбкой девушки и изголодавшимся взглядом лодочника не было никакой преграды.

Дити не собиралась попустительствовать нахалке:

— Муния! Ту кахе айсан кайл карала? Ты что себе позволяешь? Как не стыдно! Сейчас же прикройся!

Послушно занавесившись, Муния примостилась на лавку, но Дити заметила, что притворная скромница все еще переглядывается с парнем, и пихнула ее локтем в бок:

— Айсан мат кара! Как ты себя ведешь? Что люди подумают!

— Да я просто слушаю, чего он говорит, — проворчала Муния. — Нельзя, что ли?

И впрямь, лодочник безостановочно тараторил, тщча пальцем по сторонам:

— …слева опийные склады… славное местечко, чтоб забыться, а?. вот уж где бесконечное счастье…

Парень беспрестанно вертелся, переглядываясь с Мунией. Дити воззвала к мужчинам:

— Это чего ж он буровит! Сколько еще терпеть всякие пакости? Не знаете, что делать? Покажите характер!..

Безрезультатно — мужчины тоже слушали, разинув рот; им еще не доводилось живьем видеть городского болтуна, и они зачарованно ему внимали, прекрасно понимая, что неуклюжие попытки осадить шельмеца вызовут шквал его насмешек.

Шлюпка свернула в канал, и лодочник показал на маячившие вдали мрачные стены:

— Тюрьма Алипор, самая жуткая темница в стране… Знали б вы, как там пытают и мучают!.. Ничего, скоро узнаете…

Напитанные разными слухами, переселенцы беспокойно переглянулись, и один спросил:

— А зачем нам туда?

— Вам не сказали, что ли? Велено доставить вас в тюрьму, — без запинки ответил парень. — Там из ваших мозгов вытянут воск для свечей.

Народ дружно ахнул, и лодочник снисходительно хмыкнул:

— Да нет, шучу… Нам не туда… Везу вас на погребальный причал… Вон, видите дым костров? Там вас живьем поджарят…

Новый ошалелый вздох еще больше его развеселил.

— Чего ржешь-то? — не вытерпел муж Чампы. — За дураков нас держишь? Смотри, врежу!

— Сиди уж, дубина деревенская! — расхохотался парень. — Веслом угощу, вмиг за борт брыкнешься!

Готовая разгореться драка не состоялась, ибо лодка причалила к поляне, усеянной пеньками и щепками от недавно срубленных деревьев. В центре ее полукругом стояли три больших крытых соломой сарая, а чуть в стороне виднелись колодец и скромненькая молельня, рядом с которой на шесте реял вымпел.

— Вылазьте, вам сюда, — сказал лодочник. — Новый загон, поспели возвести к прибытию баранов…

— Сюда? Ты че, шутишь?

— Сказано же…

Переселенцы застыли, не веря, что им уготован столь мирный уголок.

— Выгружайтесь! Только мне и дела, что с вами вожжаться!

Выбравшись из лодки, Дити подтолкнула вперед Мунию, но ее бдительная охрана не помешала парню полыхнуть улыбкой:

— Тетеньки, не злитесь! Я не хотел вас обидеть… Меня зовут Азад, ласкар Азад.

Муния охотно осталась бы на причале, но Дити постаралась ее отвлечь:

— Ты глянь — это наш последний привал перед Черной Водой…

Перед тем как устроиться на постой, она решила зайти в часовню и позвала с собой Калуа:

— Идем, благополучное прибытие требует молитвы.

Простенькая часовня, сложенная из бамбуковых жердей, успокаивала своей домашностью. Дити не терпелось зайти внутрь, но перед входом она увидела тучного длинноволосого мужика: обхватив себя руками и закрыв глаза, он выписывал круги, словно танцуя с незримой возлюбленной.

Услышав шаги, мужик замер и, вылупившись на незнакомцев, спросил на кошмарном хинди:

— Что такое? Кули? Уже приехали?

До чего же он странный, подумала Дити, разглядывая огромную лопоухую башку пучеглазого мужика. Казалось, он изумленно таращится на окружающий его мир. Было непонятно, сердит он или только удивлен, однако на всякий случай Дити спряталась за спину Калуа.

Оценив внушительные размеры великана, мужик смягчился:

— Гирмиты?

— Джи, — кивнул Калуа.

— Когда прибыли?

— Только что. Мы первые.