Александр Кабаков - Группа крови [повесть, рассказы и заметки]

Конечно, возникает по ходу дела еще один вопрос: а куда смотрят наши правоохранительные, а также природоохранные и другие контролирующие органы? Почему они, прервав хотя бы ненадолго снос недостроенных дворцов, не явятся в наш лес, не погонят с загаженных мест уничтожающих красоту шоферов, не сорвут чертовы таблички, не оштрафуют показательно их вешателей – благо на каждой указан телефон? Кстати, почему строгие налоговики по этим же телефонам не вычисляют предприимчивых производителей стальных ворот и раствора, почему не являются к ним с претензиями? А, да что говорить… Любому ясно, что такие вопросы относятся к категории чисто риторических. Что же касается конкретной вышеописанной ситуации, то даже младенец, обитающий в районе поворота с Новой Риги на Нахабино и Ильинское, уверенно скажет: «Шоферов-торговцев крышуют менты, налоговой и так хорошо, сдались ей авторы табличек, лесов в России хватает, а красота нас не колышет». И все это будет чистая взрослая правда.

Коттедж построить – это мы уже можем. Но подмести перед его крыльцом, а тем более вокруг, – это уж слишком. Страна большая, великая держава, всех свалок не уберешь.

Все утверждают, что любят Родину.

Но между Родиной и государством есть большая разница, спешат добавить некоторые из любящих. Родина – это святое, а вот государство они терпеть не могут, оно бессовестное, жестокое и несправедливое. Государство – это правительство, власть, а власть порядочный человек просто обязан ненавидеть, потому что она отвратительна по определению. «Как руки брадобрея», цитируют они поэта, высказавшегося, между прочим, про вполне конкретную сталинскую власть, которая его, в конце концов, и убила. Цитирующие, таким образом, примеряют на себя роль жертв, а ненавидимой ими нынешней власти отводят роль палаческую, делая вид, что вот-вот жертвами и станут. То, что никто их не трогает, комментируют трагическим «пока». Действующей власти в пример приводят власть предыдущую. При этом старательно забывают, как враждовали в свое время с нею, как поносили и ее за недостаточную свободу слова, за воровство, которое теперь называют предпринимательством, как сравнивали с пред-предыдущей, останавливаясь – и то не всегда – только на границе с временами чисто советскими, которые хвалить и ставить в пример пока вроде неловко…

В общем, кровавый режим.

А народ? Может, они народ любят? Нет, народ тоже никуда не годится. Во-первых, потому что дурно зарекомендовал себя в качестве электората, всякий раз выбирая не того, кого советовали вечно недовольные. Даже если считать, что административный ресурс и подтасовки существенно искажали картину, основная вина за то, что у нас такая власть, ложится на народ – как ни крути, а он голосовал, и социологи утверждают, что результаты в принципе соответствуют его выбору. Во-вторых, народ вечно тоскует по все более сильной руке, не способен извлечь уроки из прошлого, а потому спит и видит в Кремле нового Сталина или, по крайней мере, царя. А царь, натурально, плох так же, как и Сталин, – принципиальной разницы образованные люди, вроде бы обязанные понимать, чем отличается узурпатор и бандит от законного государя, не видят. В-третьих, народ вороват, ленив, завистлив, недолюбливает чужаков, невосприимчив к общечеловеческим ценностям и склонен к некрасивому пьянству. Народ попался не тот, это ясно.

Ладно. Так, вероятно, они, будучи хранителями и даже создателями культуры, любят и чтут ее отечественные традиции? Нет, как можно любить эту отсталость и темноту! Абсолютными – и недостижимыми – считаются европейские и американские образцы. Со странным удовлетворением констатируется: никогда нам не подняться до их уровня. Примерно с такой же радостью принято говорить о непоправимой третьесортности нашего автопрома. Снисходительного одобрения заслуживают только те творцы, которые старательно повторяют западные эксперименты примерно полувековой давности. Новизна приемов, пусть весьма относительная, сделалась синонимом высшего художественного качества. Самая большая гордость – наш художник, удачно продающийся там. В понятие «мировое признание» не входит признание в отечестве.

Так что же они любят? Историю? Сплошная тирания и кошмар. Природу? Нет, природа у нас нищая, скудная, к тому же изуродованная вышеупомянутым народом, а по поводу родных березок принято иронизировать. Просторы считаются существенным недостатком – нескладная страна, слишком большая, можно бы кому-нибудь что-нибудь отдать, пусть наведут порядок. Смердяковщина, которой несет от такого отношения к стране, считается современной – мир един, хватит держаться за свои пяди. Ну, про климат и говорить нечего, у нас даже наводнений и землетрясений, случающихся в приличных цивилизованных странах ежегодно, не бывает. Короче, «эта страна».