Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки

Красавчик, отстранившись, смерил Коромыслова взглядом и сухо поинтересовался:

— А вы кто?

— Моя фамилия Коромыслов.

Красавчик пожал плечами:

— Мне это ничего не говорит.

— Не важно, я слышал ваш рассказ о подводных лодках в Гавре. Я хочу купить у вас одну лодку.

— Это невозможно.

Коромыслов усмехнулся:

— Юноша, для денег нет ничего невозможного. Назовите цену.

— К сожалению, — холодно сказал Красавчик, — я не имею права продавать эти лодки. Я обязан их утилизировать. — И собрался уйти. — Извините…

Но Коромыслов удержал его за руку:

— Минуточку. Как вас звать?

— Николай Романов.

— Замечательно. Николай, вы предлагали девушкам экскурсию на эту лодку. Я понимаю, что девушкам это ничего бы не стоило. Но я не девушка, я готов заплатить за экскурсию. Скажем, тысячу долларов…

— Сколько?! — изумился Красавчик.

— Вы не ослышались, — усмехнулся Коромыслов. — Но мы выезжаем сию минуту. И по дороге все обсудим…

Красавчик пристально посмотрел ему в глаза.

На рассвете они были в Гавре, и «БМВ» Красавчика спустился к пирсу, где действительно стояла подводная лодка. Вокруг лодки и на ее палубе у рубки суетились киношники, здесь стояли кинокамеры, прожекторы и вентиляторы, создающие эффект шторма.

Выйдя из машины, Красавчик повел Коромыслова к лодке и по дороге хлопнул по плечу какого-то седого вальяжного француза:

— Бонжур, Эдмон! — И объяснил Коромыслову: — Это продюсер.

Продюсер, поглядев на часы, сказал Красавчику по-французски:

— А что ты так рано приехал? У меня аренда лодки до двенадцати дня.

— Нет проблем, снимай хоть до часу, — ответил ему Красавчик. — Я хочу показать лодку моему другу.

— Это другое дело. Но подожди минуту, сейчас они снимут дубль и будет перерыв.

— Внимание! — крикнул на лодке режиссер, стоящий у камеры. — Приготовились! Мотор! Начали!

Тут стал развинчиваться верхний люк ходовой рубки, крышка люка откинулась, и из люка появились полуголые девушки, одетые в тельняшки и бескозырки советского военного флота. Изображая немыслимые усилия, они «из последних сил» стали тащить наружу бездыханных полуголых моряков…

Красавчик и Коромыслов наблюдали за съемкой.

— Ну, полный бред! — сказал Красавчик и показал продюсеру большой палец. — Бьен!

А через полчаса, уже в рубке подводной лодки, Красавчик, опустив перископ и сложив его рукоятки, повернулся к Коромыслову:

— Перископ, вся ходовая часть и двигатель в полном порядке, лодка пришла из Мурманска своим ходом. Но предупреждаю: все вооружение срезано вплоть до креплений торпедных установок. Зато за счет этого повысилась грузоподъемность.

— На сколько? — поинтересовался Коромыслов.

— На семнадцать процентов. Но говорю сразу, чтобы не было рекламаций: лодка старая, класса «Дельфин», крейсерская скорость — шестнадцать узлов. То есть никаких гонок устраивать нельзя. Кроме того, вы должны проверить бортовой журнал и мои документы владельца лодки и страхового полиса. Вот свидетельство Ллойдовского регистра, вот моя купчая. — Красавчик сел за компьютер. — Посмотрите все документы, пока я выпущу контракт…

Коромыслов стал читать документы, а Красавчик вызвал на экран стандартную форму контракта, впечатал в него имя нового покупателя лодки и сумму — $ 200 000. Подвел курсор на команду «PRINT 2 copies» и нажал клавишу.

Принтер выпустил два экземпляра контракта, Красавчик подписал оба экземпляра, а Коромыслов тем временем достал из кармана чековую книжку швейцарского банка UBS и выписал чек на 200 000 американских долларов.

Подписанные контракты Красавчик подвинул Коромыслову на подпись, тот подписал, взял себе один экземпляр, а второй вернул Красавчику, накрыв свою подпись чеком на $ 200 000.

Красавчик посмотрел чек на просвет.

Коромыслов усмехнулся:

— Не беспокойтесь. Это лучший швейцарский банк.

— Я не сомневаюсь. Вы вступаете во владение лодкой с двенадцати дня. А до этого дайте этим киношникам доснять их галиматью. Я уверен, что к этому времени ваш чек пройдет через банк.

— Безусловно! — заверил его Коромыслов.

Красавчик пожал Коромыслову руку:

— Поздравляю вас, капитан! — И отдал ему честь. — Семь футов под килем!

В тот же день счастливые Красавчик и Алена с хохотом катили в машине по парижским улицам.

Выехав на площадь Трокадеро, где, как всегда, сидели уличные музыканты — те самые латиноамериканцы, которые были на балу с Аленой и изображали представителей колумбийского картеля, — Красавчик остановился, отсчитал им пятьсот долларов «за спектакль», пожал руки и тронул машину.