Раймон Кено - Зази в метро

— У вас не найдется джынзов для девочки? — просил он у перекупщика. — Ты ведь джынзы хотела?

— Бизюзловно! — прозюзюкала Зази.

— Еще как найдется! — воскликнул барахольщик. — Еще бы не нашлось. У меня есть блуджынзы, которым абсолютно нет сноса.

— Да, но вы же понимаете, что она еще будет расти, — сказал хмырь. — В будущем году их уже невозможно будет надеть. Что же тогда с ними делать?

— Отдаст сестренке или братику.

— У нее никого нет.

— Через год, может быть, появится (смеется).

— Не надо так шутить, — мрачно сказал хмырь. — Ее мать умерла.

— Ах! Извините!

Зази взглянула на растлителя малолеток с любопытством, даже с некоторым интересом, но отложила рассмотрение этого второстепенного вопроса на потом. Ее била дрожь, она не могла более терпеть. Наконец спросила:

— У вас есть мой размер?

— Конечно, мадмуазель, — изысканно-вежливо ответил перекупщик.

— А сколько они стоят?

Этот вопрос задала опять-таки Зази. Совершенно машинально. Ибо была бережлива, но не скупа. Продавец сказал сколько. Хмырь кивнул. Кажется, сумма не показалась ему чрезмерной. По крайней мере, так решила Зази по его реакции.

— А померить можно? — спросила она.

Продавец был ошеломлен: эта дура что, воображает, что она у Кристиана Диора? Он изобразил на своем лице приятную улыбку, оголившую все 36 его зубов и сказал:

— Зачем? Посмотри-ка эти брючки!

Он развернул и повесил их перед ее носом. Зази надулась. Она хотела бы померить.

— А велики не будут? — спросила она.

— Полюбуйтесь! Они будут доставать только щиколоток. А какие узенькие! Только-только на вас, мадмуазель, хотя вы и очень худенькая, тут уж ничего не скажешь.

В горле у Зази пересохло. Джынзы. Вот это да. Первый раз пройтись по Парижу в джынзах. Это было бы здорово.

Но у хмыря вдруг появилось какое-то отсутствующее выражение лица. Казалось, он совершенно забыл о том, что происходит вокруг.

Продавец не унимался.

— Вы потом мне спасибо скажете, — настаивал он. — Им сноса нет. Совершенно неснашиваемые.

— Я вам уже сказал, что мне плевать на их неснашиваемость, — рассеянно отозвался хмырь.

— Но неснашиваемость это все-таки важно, — настаивал перекупщик.

— Однако, — вдруг сказал хмырь, — по всей видимости, эти джынзы, если я правильно понял, — из излишков американской армии?

— Naturlich, — ответил лоточник.

— Что же это получается? Значит, у америкашек в армии такие соплячки были?

— Чего там только не было! — ничуть не растерявшись ответил перекупщик.

Тем не менее хмырь не был удовлетворен его ответом.

— А вы думали! — сказал продавец, которому не хотелось упустить клиента из-за фактов всеобщей истории. — Чего только на войне не бывает.

— А это вот сколько стоит? — спросил хмырь. Речь шла о солнцезащитных очках. Он нацепил их себе на нос.

— Это выдается бесплатно тем, кто покупает джынзы, — сказал торговец, считавший, что дело уже в шляпе.

Зази со своей стороны была в этом не так уверена. Неужели он их так и не купит? Чего он ждет? Чего он там себе думает? Чего ему еще надо? Наверняка это отпетая сволочь, не просто жалкий безобидный извращенец, а настоящий гад. С ним надо быть поосторожней, ох поосторожней! Ну что там с джынзами?..

Наконец свершилось. Он заплатил. Товар заворачавают, и хмырь сует сверток под мышку, под свою хмыриную мышку. Зази в глубине души взвыла, наблюдая за ним. Так, значит, это еще не конец?

— А теперь, — сказал хмырь, — мы должны перекусить.

Он идет впереди, переполненный чувством собственного достоинства. Зази идет за ним, косясь на сверток. Так они заходят в небольшой ресторанчик, садятся. Пакет оказывается на стуле вне пределов досягаемости Зази.

— Ну, что ты будешь? — спросил хмырь. — Мидии или жареную картошку?

— И то и другое, — ответила Зази, вконец теряя самообладание.

— Принесите девочке мидий, — спокойно обратился хмырь к официантке. — А мне — рюмочку мюскаде. двумя кусками сахара.

В ожидании жратвы сидели молча. Хмырь спокойно покуривал сигареты. Когда подали мидии, Зази с яростью набросилась на них, нырнула в соус, и, прихлебывая из тарелки сок, вымазалась в нем с головы до ног. Не поддавшиеся кипячению пластинчато-жаберные были самым варварским образом изничтожены в своих раковинах. Зази, казалось, вот-вот раскусит их зубами. Покончив с мидиями, она не отказалась и от жареной картошки. «Хорошо», — сказал хмырь. Со своей стороны, он попивал маленькими глоточками свою микстуру так, как будто это был, по крайней мере, подогретый ликер шартрез. Принесли картошку. Она бурно шипела и пенилась и тарелке. Прожорливая Зази обожгла себе пальцы, но не пасть.