Раймон Кено: Зази в метро

— А ты что, не приставал? — спросил Габриель.

— Конечно, нет.

— А то ведь всякое бывает.

— Это точно, бывает всякое.

— Вот видишь...

— Пусть он доскажет, — тихо сказала Марселина.

— Так вот. Вокруг — толпа людей, готовых в любой момент набить мне морду. Эти ублюдки приняли меня за растлителя малолеток.

Габриель и Марселина не сдержались и прыснули.

— Но как только я увидел, что они про меня забыли, я тут же смылся.

— Что, сдрейфил?

— А то. Никогда в жизни так не трухал. Даже во время бомбежки.

— А я никогда бомбежки не боялся, — сказал Габриель. — Ведь бомбили англичане, и я знал, что их бомбы предназначались не мне, а фрицам. Я-то встречал англичан с распростертыми объятиями...

— А это тут при чем? — сказал Турандот,

— Не важно. Я все равно не боялся. С моей головы и волос не упал, даже в худшие времена. У фрицев были штаны полны от страха, они драпали в укрытия — только пятки сверкали, а я веселился, я не прятался, я любовался фейерверком, раз — ив точку, склад боеприпасов — ба-бах! вокзал — был и нету, завод в руинах, город в огне — классное зрелище. — Габриель заключил со вздохом: — По сути дела, не так уж мы тогда плохо и жили.

— А мне война тяжело далась, — сказал Турандот, — на черном рынке я был лопух лопухом. Не знаю почему, но мне все время впаивали штрафы, перли что-нибудь, то государство, то налоговая система, то контролеры, мою лавочку то и дело прикрывали, а в июне 44-го, когда я чуток разжился золотишком, меня как раз прекрасненько и разбомбили. Вот так... Непруха. Еще хорошо, что я получил в наследство эту халупу, а то...

— Уж не тебе бы жаловаться, — сказал Габриель, у тебя все отлично, работенка не бей лежачего.

— Тебя бы на мое место! Да моя работа не только утомительна, но и опасна.

— А что бы ты сказал, если бы тебе приходилось вкалывать по ночам, как мне? А спать днем. Спать днем — страшно утомительно, хотя со стороны так сразу и не скажешь. Не говоря уже о том, что тебя могут разбудить ни свет ни заря, как, например, сегодня. Ох, не хотел бы я, чтобы так было каждый день.

— Девочку надо будет держать взаперти, — посоветовал Турандот.

— Интересно все-таки, почему она смылась, — задумчиво произнес Габриель.

— Ей не хотелось будить тебя, и, чтобы не шуметь, она решила пройтись, — тихо сказала Марселина.

— Я не хочу, чтобы она гуляла одна, — произнес Габриель, — улица — школа порока, это все знают.

— Может быть, она, как пишут газетчики, совершила побег?

— Это было бы совсем не здорово, — ответил Габриель. — Боюсь, тогда легавых звать придется. Хорошо же я при этом буду выглядеть!

— А ты не думаешь, что тебе нужно самому попытаться ее отыскать? — спокойно спросила Марселина.

— Я лично иду досыпать, — сказал Габриель и направился к кровати.

— Пойдя за ней, ты только выполнишь свой долг, — заявил Турандот.

Габриель ухмыльнулся и сказал, пародируя Зази:

— А пошел ты со своим долгом. — И добавил: — Сама найдется.

— А если она нарвется на сексуального маньяка? — тихо спросила Марселина.

— Вроде Турандота? — пошутил Габриель.

— Не смешно, — отозвался Турандот.

— Сама иди.

— У меня белье на плите.

— Лучше бы вы стирали белье в американских прачечных самообслуживания, — вмешался Турандот, — тогда и хлопот никаких, я лично всегда так делаю.

— Может, она от стирки удовольствие получает? Твое какое дело! Болтай, болтай, вот все, на что ты годен! Вот где они у меня сидят, эти ваши американские штучки.

И он похлопал себя по заднице.

— Надо же, — сказал Турандот иронично. — А я считал тебя американофилом.

— Американофилом! Меня! Ты употребляешь слова, смысл которых не понимаешь сам. Американофил! Что, теперь из-за этого и белье дома стирать нельзя? Мы с Марселиной не просто американофилы, дурная твоя голова, мы еще к тому же и стиралофилы! Что, не доходит?!

Турандот не нашелся, что ответить. Одетый в длинную рубашку фирмы «Хикэтнунк», которую действительно стирать было непросто, он решил вернуться к более конкретной и актуальной проблеме.

— Ты бы лучше сходил за девчонкой, — посоветовал он Габриелю.

— Чтобы вляпаться в такую же историю, как и ты? Чтобы меня линчевал на месте его величество Вульгус Пекус?! [3] простой народ (лат.)

Турандот пожал плечами.

— Болтай, болтай, вот все, на что ты годен, — пренебрежительно сказал он.

— Ну, иди! — тихо сказала Марселина.

— Вы меня достали оба, — недовольно пробурчал Гибриель.