Елена Черникова - Скажи это Богу

Сегодня суббота. Алина долгие годы любила субботу не?осознанно, пока не заглянула в вековой календарь. Тут и выяснилось, что день ее появления на свет был именно суббота. Те же долгие годы Алина ничего не имела против собственного дня рождения, то есть никогда не всхлипывала - мамочка, роди меня обратно. Суббота - гулять!

Одевшись потеплее, она выбежала на свою нена?глядную Пресню и пошла в сторону Садового кольца. Стоя перед труднопреодолимым наземным переходом, вечно державшим светофорную паузу минут по десять, а то и двадцать, она сто раз передумала - куда же дальше? Двинуть по Малой Никитской - пройдешь мимо бывшего собственного дома на правой стороне. Или мимо бывшей работы - на левой стороне. Пойдешь по Большой Никитской - вот тебе и Дом литераторов, где все свои, но общаться не хочется, нельзя, больно. А еще чуть ниже - вот тебе будет особнячок, где продолжает доблест?но трудиться блистательный Степан Фомич и который уж точно не надо видеть сегодня. Пойти по Поварской - можно случаем соскольз?нуть на Новый Арбат и уткнуться носом либо в Дом книги, где все еще торгуют прежними трудами Алины, либо в надпись: "Новоарбатский" - в гастроном, где Алина и Степан Фомич в свое время купили несколько тонн продуктов питания и выпивания, что было всегда празднично, игриво и шикарно. Такая уж была их сов?местная жизнь в целом.

Как же попасть на Тверской бульвар, минуя мучительные маршруты и не делая крюк в полгорода?

- Вам куда?

В нарушение правил у перехода остановилась белая машина, и дверь распахнулась.

Алина обрадовалась, впрыгнула и чуть не выпала обратно: за рулем сидел бывший личный водитель Степана Фомича.

- Здравствуйте! - радостно сказал он. - А я тут вот еду, вижу - вы стоите. Дай, думаю, подвезу по старой памяти...

- Ой, спасибо, - задохнулась Алина. - Меня еще можно узнать?

- Еще можно, - вежливо ответил водитель и рванул по кольцу вперед.

- Мне всего-то на Тверской бульвар... к памятнику Пушкину, - быстренько выдумала Алина.

- Пробьемся, - пообещал он, подстраиваясь к развороту на Новинском бульваре.

И уже через десять секунд машина крепко застряла в потоке. "У нас суббота, - удивилась Алина, - откуда столько? Ну да на все судьба".

Разговор в машине, в бесперспективной пробке на подступах к Новому Арбату. Сумерки перешли в подсвеченный мрак; водитель спокойно закуривает, усугубляя туманность, и почти мечтательно говорит:

- Представляете, Алина, что будет в Москве, когда люди прикупят еще машин!..

- Пробок будет еще больше, - предполагает она.

- Будет сплошная пробка и невозможно ездить...

- Как в Париже!.. И все уйдут в метро, где быстро, сухо и тепло! - догадывается она.

- Не все могут вернуться в метро после хороших машин, - возражает водитель, поглядывая в окно, за которым столпились как раз названные, хорошие.

- Значит, будет развиваться частная авиация, - говорит она.

- ...и космонавтика, - без тени улыбки добавляет он.

Смеются до слез, представляя себе этот внезапный отрыв от московской земли группы частных космонавтов. Космодромчик в Кремле, или на ипподроме и казино (выиграл - и улетел), или вообще в каждой дворовой песочнице.

- А что? - невозмутимо продолжает водитель. - Это старая кавээновская шутка: "Почему в советские времена было столько желающих в космонавты? Потому что это был единственный способ вырваться из страны..."

Выбравшись из пробки через пять минут - повезло! - они молчат и курят; он внимательно следит за прекрасными машинами в потоке, Алина - за своим воображением, которое уже погрузило одних москвичей в межзвездные корабли, а других необратимо вернуло в теплое метро.

Умница водитель довез ее до Пушкинской площади, очень аккуратно обойдя все ненужные улицы, и на прощание сказал, что был очень рад. Она горячо поблагодарила, незаметно выщелкнув таблетку валидола из хрусткой планшетки в кармане куртки.

Алина пошла здороваться с Пушкиным. Обошла памятник три раза, будто впервые видя его. И вдруг - о высшее образование! о наблюдательность! - действительно впервые заметила, что у Пушкина в отведенной за спину руке - шляпа!!!

"Да-а-а, - долго удивлялась себе дама с высшим литературным образованием, получившая оное в двухстах метрах от этого самого памятника, - и не заметить этой шляпы!.. Да-а! И чему меня только в школе учили..."

Бывают же открытия! Изумляясь собственному невежеству, Алина подошла поближе к шляпе.

Огляделась. Редкие прохожие. Несколько одиноких влюбленных с цветами и в ожидании. Несколько - без цветов. Ни?кто никого не замечает.