Вениамин Чернов - Разрозненная Русь

Петр налил, протянул кубок с вином, попросил Ефрема выпить и сесть. "Не-ет! Я больше не буду пить - нельзя мне быть пьяным..."

В горницу влетел один из Петровых холопов - охранников и - в ухо своему господину: "Снаружи подошли князьи пешцы и обложили двор!"

Петр - громко:

- Много их?..

- Два десять и еще три...

Все смолкли. Только слышно хриплое дыхание обезумевших людей. У многих на бледных лицах - пот...

* * *

Андрей Боголюбский сидел, напротив его - стояли: сотский - начальник охраны, три полусотских. Князь говорил, строго поводя глазами:

- Из Петрова двора никого не выпускать! После полуночи начнем - ждать рассвета не будем... Сделаем как уговорились: никого в живых не оставлять!.. Вы, - к полусотским, - отправьте в ближние селения гонцов собирать воев. Обещайте хорошую добычу-плату - отбою не будет... Их вместе с дружиной поведу во Володимер. Там к нашему приходу Михна с Димитричем перехватят Бориса с его людьми...

Еще поговорили. Сотского князь попросил остаться на слово.

- Ты про двор Степаныча не забыл?.. Смотри... Всех пасынков и дворовых его - тоже...

- Я уж потом их, сейчас не хочу шум подымать, да и сторожей у меня не много - часть отпустил отдыхать...

- Забери из дворцовой охраны - оставь восемь-десять и хватит...

* * *

- Не берут, не пьют. - Петров холоп стоял растерянный.

Боярин Петр вопросительно взглянул на сидящих. Посыпались советы. Кто-то предложил приглашать их по одному - по два сюда... Его обругали дураком.

Петр озлился.

- Надо что б пили!.. Споить, взять их руками, перевязать - и в подвал... Иначе они нас!..

* * *

Прокопий заметил, как повеселел под вечер князь. В опочивальне, раздевшись, Андрей Боголюбский долго молился, шепча про себя обращения к Богу; затем стоял смотрел сквозь зарешеченные окна (решетки из кованого железа) на устье реки Нерли, где с этой стороны, на лугу, словно из сказки, белея телом и светясь золоченым куполом-головкой, красовался собор Покрова. Любовался и о чем-то думал... Повернулся к своему пажу - слуге.

- Вот, Прокопушка, еще на несколько лет отодвинулась от меня смертушка... Мне нагадал тут один ведун - Светлозар - за Нерлей у него капище, - что приму я мученическую смерть подобно Борису и Глебу... Вот я и построил такой дворец, чтобы не так легко было ко мне пробраться... Я чуть не поверил языческим гаданиям. Истинный христианин не должен верить суевериям и гаданиям, разным предсказателям... Иди спи.

Прокопий лег к себе на лежанку-лавку, рядом с дверями. Как будто из далека он услышал голос князя.

- За полночь постучат - разбуди меня...

Проснулся Андрей сам - как кто-то ткнул его. Где-то вроде бы шумели. Встал, в ночной сорочке, - в окнах белые ночные сумерки. Тяжело ступая, дошел до двери. Прислушался, но, кроме сопения, рядом спавшего слуги-мальчика, ничего не слышно. Хотел вернуться и лечь, как услышал - теперь уже явственно - приглушенный топот ног, и, кажется, голоса...

- Спишь?!.. Ох, паробче, любишь же спать! Мне приходится за тобой ходить, а не тебе за мной... Встань! Посмотри-ко, что там такое?..

Княжий отрок прошел переход-коридор, соединяющий верхние этажи каменного дворца с сенями (в виде башни) с винтовой лестницей. Где-то тут должны быть сторожа, но никого не было. Подумал, что они, наверное, ушли вниз, и действительно, на первом этаже слышны приглушенные шаркания ног, раза два звякнуло оружие. Он стал спускаться...

- А-а-а!.. - чьи-то грубые, сильные руки схватили горло; вонючая ладонь прикрыла рот, нос... В рот затолкали тряпичный кляп, связали, пнули (больно!) босыми ногами, оттащили под лестницу - бросили. Негромко позвали:

- Эй!.. Идите.

Андрей Юрьевич приляг, расслабился, как в двери постучали - в груди екнуло: "Кто такие?!.." - стук: осторожный, недобрый - повторился. Князь (пытаясь на цыпочках) подкрался к дверям. Почувствовал сквозь толстые дубовые доски - тянуло холодом-жутью... Оттуда послышался голос:

- "Княже, господине!.."

- "Кто ты?"

- "Я Прокопий".

- "Рабе, я слышу, что ты не Прокопий..."

Дверь начали ломать: рубили, били чем-то тяжелым...

В какое-то мгновение князь, оглушенный от грома ударов и неожиданности, оцепенел, онемел - не верилось, что это явь!.. Но в следующее мгновение он закричал, побежал в спальню, рванул в темноте ножны - меча не было!.. Андрей все понял, но не мог он вот так вот умереть - слишком ужасно и дико! - у себя в спальне... "О Господи! Зачем ты не взял мою жизнь в бою?.." Такое невозможно было представить... "Неет! Я не жертвенное животное! Я еще жив и ты, Господи! отведи от меня этот позор-зло... Я все сделаю... Да ты знаешь ведь, сколько мною сделано, построено, но этого мало - я еще не успел доделать свое дело... Ты же знаешь мои мысли - много раз я в молитвах об этом тебе говорил... Господи! Не для себя живу, не для себя прошу..." - двери затрещали.