Маргер Заринь - Фальшивый Фауст

— Мне тоже привиделся сон, почтенный магистр, — говорит Кристофер. — С растрепанными волосами каштанового цвета, со свежим, юношеским ликом, который украшал благородного оттенка и приятнейших очертаний орлиный нос, с губами, растянутыми в иронической улыбке, вы на каком-то писательском вечере читали с трибуны главы из своих «Записок шизофреника». Вы были окружены тесным кольцом прекрасных дев, устремивших сияющие взоры вам прямо в рот, который был полон искусственных зубов (они об этом не догадывались), все пылали нежной страстью и мнили вас гениальным писателем, но вы упивались чтением и смотрели только на одну — только на одну-единственную, она стояла прямо напротив…

— На Маргариту! — возопил магистр. — Зачем мы теряем время? Я ночью все решил. Идем в кабинет, будем составлять договор.

Молодой человек, однако, не был склонен спешить: он хотел предварить подписание исторического акта несколькими условиями. Во-первых, он настаивал, чтобы в его распоряжение отдали лабораторию по меньшей мере на три дня, поскольку ему на это время понадобится перегонный снаряд…

— Эликсир жизни — моя тайна, которую я никогда вам не раскрою, даже при всем моем расположении к вашей особе, почтенный учитель. Будь я скопидом, то загребал бы миллионы и поплевывал бы на все да позевывал. Но я довольствуюсь властью человека, коему принадлежит оружие жизни КМ-30, каковому изобретению я предвижу блестящее будущее, — продекламировал Марлов.

Что тут скажешь… против этого старый хрыч не мог возразить, то были его собственные слова. Как говорится, давайте жить по-братски, а дела вести по-английски.

Трампедах тотчас отыскал в своем письменном столе два листа бумаги (Papier de Ligat-waterproof) и принялся набрасывать статьи и параграфы в двух экземплярах. Он вынужден был отказаться от сочного языка и цветистого слога — для составления договоров требовался особый жаргон бюрократов и судебных приставов. Нечего делать, таковы были установки. Выяснилось, что и по этой части Трампедаха голыми руками не возьмешь, старик был тертый калач, поскольку ему доводилось тянуть канитель и с адвокатами, и с нотариусами, а также с судебными писарями. Некоторые формулировки отдельных статей вызвали пререкания, Кристофер вскоре заметил, что старый лис кое-где расставил юридические силки, то бишь допустил маленькие неточности, которые можно было двояко растолковать, и в любом случае во вред Марлову. Тем не менее после затянувшихся прений обе высокие договаривающиеся стороны пришли к единому мнению — документ подписать. Преамбула гласила, что переговоры велись в дружеской, непринужденной и взаимно доверительной обстановке.

Кристофер вспомнил, что подобные акты нужно скреплять кровью. Об этом упоминалось также в старинной легенде, на которую он натолкнулся в библиотеке замка в Шотландии, да и великий Гёте не сумел придумать ничего более путного.

Трампедах уступил, со вздохом вытащил из стеклянного шкафчика, где угрожающе топырились лезвия, ножницы, клещи и прочие режущие и колющие предметы, маленькое орудие с заводящейся пружиной — аптекарь иногда применял его, чтобы произвести на пациентов впечатление, будто он снимает пробу крови, этого требовала мода. И, глядишь, пронзив по очереди друг у друга кончик указательного пальца вредной штуковиной, вскрикнув «ой!», обе высокие договаривающиеся стороны выжали каждая по темно-красной капле, обмакнули в них заранее приготовленные перья «рондо» и не без труда нацарапали:

Они еще раз перечитали договор, тщательно сложили и, пожав друг другу десницы, вернулись к своим занятиям. Магистр с Керолайной всю первую половину дня провозился в лаборатории, Кристофер копошился наверху в гостиной. Он попросил дать ему эмалированную лоханку, в которой Трампедах обычно заквашивал толчу и приготовлял кипень, опричь того, ему понадобился еще термометр, стерильная марля и три фунта неочищенных рисовых зерен. Магистр все это охотно обещал, — в самом деле, какой смысл человеку болтаться и шалберничать.