Элис Петерсон - Другая Элис

О чем это он сейчас говорит? Вообще-то он больше похож на Алека Болдуина. Как жалко, что он женатый.

— Если нормальные суставы двигаются свободно, то при ревматоидном артрите происходит хроническое воспаление синовиальной оболочки, выстилающей суставы и связки. Это вызывает повышение температуры, опухание и боль.

Он говорил и говорил. Мне хотелось сказать ему, чтобы он просто дал мне лекарство без этой всей болтовни. Хватит с меня медицинского жаргона. Пусть лучше назначит лекарство, которое вернет мне нормальную жизнь.

— Но почему, — вклинилась мама, и у нее на лбу появились десятки тонких морщинок, — молодая, здоровая восемнадцатилетняя девушка заболела вот этой болезнью? Мне совершенно непонятно.

— Ревматоидный артрит может начаться без всякой очевидной причины. Иногда он вызывается инфекцией, вирусом, но точная причина до сих пор неизвестна.

— А лечение? — спросила мама.

— Ревматоидный артрит можно держать под контролем разными лекарствами — надо попробовать варианты и посмотреть, какой коктейль больше всего подходит. Во многих случаях артрит проходит сам собой, полностью проходит, хорошо еще, если до того, как причинит большой ущерб костям и суставам. — Доктор Бакли провел ладонью по волосам.

— Ну, раз теперь я знаю, какая у меня болезнь, я могу лечиться от нее? Чтобы поехать в Америку, — спросила я.

— Послушайте, Элис, — осторожно проговорил доктор, — нет никаких гарантий.

— Что вы имеете в виду? Ведь лекарства мне помогут, правда?

— Да, возможно, они будут держать болезнь под контролем.

— Я должна поехать осенью в Америку. В моем распоряжении все лето. Я отдохну, и мне станет лучше. За это время вы меня вылечите… да? — не унималась я.

— Давайте начнем с напроксена, противовоспалительного, оно уменьшит опухоль и боль. Возможно, — неуверенно добавил он, — вам стоило бы подумать о годовом отдыхе. Тогда мы сможем…

— Нет! Что вы! Какой отдых?! — вздыбилась я. Для меня это было немыслимо. — Ведь все пройдет, правда? — Я обратилась за поддержкой к маме. Доктор Бакли молчал. — Вы вообще можете меня вылечить? — наступала я.

— Элис, боюсь, лечения от ревматоидного артрита нет, — ответил он, избегая моего взгляда. — Мы дадим по башке вашей болезни, возраст за вас… Не думайте, что самое плохое…

Я не могла даже слушать! Я онемела.

Доктор Бакли полез в ящик стола и достал бланк. Словно библиотекарь, поставил штемпель со своим именем на каждый листок бумаги.

— Мне нужны рентгеновские снимки всех ваших суставов, а еще вы должны показаться эрготерапевту, она даст вам шины… Вы нормально себя чувствуете? — спросил он, глядя на наши побледневшие лица. Я кивнула.

Доктор Бакли встал. Мы с мамой пошли за ним словно тени. Он посмотрел на меня.

— Возьмите вот это, — сказал он, протягивая мне брошюрку про ревматоидный артрит.

С первой страницы с сияющей улыбкой на меня смотрела молодая женщина.

Рукой женщины было написано: «Дорогой читатель, тебе сообщили, что у тебя ревматоидный артрит, и для тебя это катастрофа, особенно если твоя жизнь только начинается…». Она выглядела такой здоровой и красивой, будто еще недавно загорала на Карибах. Мы вышли из кабинета доктора и прямиком взяли курс в рентгеновское отделение. Приемная была набита людьми. Женщины в коричневых балахонах с белыми ремнями входили и выходили из рентгеновских кабинетов, сонно выкликая имена. Возле меня сидел мальчишка с костылями, его нога была в гипсе. Санитар вкатил в приемную старика, лежащего на кровати. Старик был белый, как одеяло, под которым он лежал. Там было много детей, некоторые возились с игрушками в конце коридора, один ребенок, с перевязанной рукой, завывал на коленях у матери. Все казалось мне нереальным, словно здесь ходила не я, а кто-то другой.

— Она не поверит, — пробормотала я, глядя в пространство. — Тренер Петерсон не поверит, если мне придется отложить поездку. У меня все быстро пройдет, правда, мам? — в отчаянии спросила я.

Не успела мама ответить, как прозвучала моя фамилия, и мне вручили белый вафельный халат.

— Наденьте халат в любой из кабинок и проходите через нее дальше, — сказала сиделка, показывая на оранжевую дверь.

Я прошла мимо приемной в выданном мне легком халатике и вошла в рентгеновский кабинет. Легла на жесткий топчан. Надо мной висели какие-то провода и приборы.

— Так, мисс Петерсон, что у нас с вами? Хм, ревматоидный артрит. — Доктор вскинул на меня взгляд. — Что-то вы слишком молоды для такого заболевания, не находите? — спросил он тоном, который ответа не требовал. — Ну-с, положите руки на пленку и не шевелите…