Василий Швецов - Горькая новь

Глухой ночью повстанцы собрались у дома Колесникова. Отряд увеличился всего лишь на шесть человек. По убродному снегу, отряд двинулся по селу вверх, куда пойдут, ни кто, кроме штабных не знал. Снег, валил не переставая, начала мести позёмка. Впереди ехали разведчики. На устье Пролетного свернули с дороги, направились Пановым ключом, и через седловину спустились Сухим логом на большеречихинскую дорогу, Через час въехали в село Большая Речка. След их, буквально, замело. Квартиры занимали сами, громко стучали в окна и двери. Испуганные женщины собирали ребятишек и закидывали их на печи и полати. В большинстве домов теснота. От хозяев повстанцы требовали для лошадей овса и сена, а для себя обед. Но у многих не было ни кормов, ни продуктов, всё выколотили продотряды. Штаб занял здание сельревкома, а дежурившую там девку послали за председателем. В ограде было приготовлено несколько возов сена, к ним и пустили лошадей. Вскоре пришёл лохматый, в драном полушубке, председатель Квашнин. От жировушки было чадно слабый свет не доставал дальше стола. Войдя в комнату, председатель сразу увидел Колесникова и, как мог, радушно заговорил:

- Здравствуй Ларион Васильевич, надумал приехать нас попроведовать, милости просим. А от нас только вчера уехал помощник продинспектора Полилуйко, злой хохляга, вот насобирали по его требованию десять возов сена.

- Здравствуй, здравствуй Ерофей Силыч, с лошадями мы определились а ты, будь добр, распорядись - ка моих людей покормить. Знаем, что сейчас все ободраны, да обобраны, но как - то надо. Не забыл, как мы казаков под Чарышом лупили, вояка ты добрый был. Быть может, со мной опять пойдёшь, я ведь и коммунистов тоже принимаю. Все заулыбались. Но не до смеха было Ерофею.

- Как не помнить, всё до последней ниточки помню, Ларион Васильевич, но ведь сейчас, однако, что - то не то.

- Ладно, об этом мы поговорим завтра, а пока иди, распоряжайся. Всем отдыхать. А ты, Петруха, подготовь смену постам.

К полудню буран стих, снегу намело чуть не с метр. Хозяева отгребали ворота, да делали дорожки по двору, помогали им и незваные гости. Около полутора десятков мужиков уехали в поле за сеном. На обед хозяева поотрубали бошочки последним курам и гусям. Начальство, покушав у ямщика Оболонкина, вернулись в сельревком.

- Ерофей Силыч, сколько коммунистов у вас взяли в чоновский отряд? Ерофей вскочив со скамейки, стал рапортовать, - так значит, у нас в ячейке двенадцать человек, дома - то остались Я, Ефрем, Денис да Прохор, значит, взяли восьмерых.

- Да, в прошлом все были в партизанах, а теперь будут убивать нас. Если бы, Силыч, тебя взяли в чон, ты тоже бы стал убивать нас?

- Помилуй бог, Ларион Васильевич, за что бы я тебя стал убивать - то, ты мне пока ничего плохого не сделал.

Разговор прервали разведчики, они доложили, что чонори выехали из Солонешного в неизвестном направлении. Вскоре выяснилось, что их отряд вошёл в Тележиху.

Три дня ни кому не разрешалось выезжать из Солонешного. Во всех концах деревни базланили голодные коровы. Кончалась у хозяек мука. Женщины злые. А как не будешь злой, выгнали из села мужей, отцов, у стариков детей. А за что? За своё добро. Каждая в слух думает, как они будут теперь без кормильца жить. Горе безутешное. Чонарей ни кто на квартиры не разводил, они их занимали сами. Если где ещё оставалось сено - брали своим лошадям без спроса. Хозяек называли бандитками и строго требовали готовить сытные обеды и ужины. Грубость в каждой фразе, насмешки и приставания. В занимаемых квартирах вели себя как победители. В каждом доме теснота. Семья размещается больше на печке и на полатях. Бабы остервенели и с пришедшими на их квартиры военными постоянные ссоры и случались даже драки.

Когда я пришёл домой на квартиру, то хозяйка пожаловалась на непрошенных гостей. В комнате за столом сидели двое чоновцев, их винтовки стояли в углу. Мы познакомились. Один был из Кокшей - Сергей Пешков, другой Яков Пенигин, а откуда не помню. За скудным ужином мы услышали крик с матами:

- Сдавайся бандит, а то стрелять в окна будем и избушку подожжём!

- Убегайте у него граната! - и всё смолкло. Яков с Сергеем выскочили и буквально через пять минут втащили пьяного чоновца с бутылкой самогонки в руках и с ног до головы заляпанного самогонной брагой. После того, как умылся он начал чертыхаться:

- И какой дьявол затащил меня к этой бабёнке, и всё распаляясь, он ушёл искать свою шапку.

Молодежь в селе жила своей жизнью. Начали устраиваться в народном доме вечера с танцами, музыкой, играми. Начальнику отряда Темнову понравилась красивая Солонешенская девушка Варя, он сделал ей предложение, и заработала свадебная машина. Свадьба состоялась, они поженились и вскоре его отозвали из отряда и поставили другого.