Василий Швецов - Горькая новь

Прискакал нарочный от Черно Ануйского отряда. Тришкин просил подождать его в Ильинском. Бесполезно прождав весь день, мы в ночь, прямо горами, выехали на перевал и в рассыпную направились в Кокую. Была абсолютная тишина, только чуть слышно передавался пароль. Чувствовалась какая - то жуть и вдруг мы натолкнулись на трупы в солдатской форме, рядом околевшая лошадь. Ещё два трупа висели на берёзе. Дозорные разведки, с левой стороны также наехали на несколько убитых солдат. Обследовали окрестности, и нашли еще десятки убитых. Команда - разведке вперёд. Под уклон быстро спустились к самой паскотине, следом почти не отстав, подошёл весь отряд. В темноте видно было, что к воротам кто - то едет, быстро его окружили. Это оказался председатель сельсовета, которому бандиты приказали собрать сухарей и привезти на стан в указанное место. Он вёл заводную лошадь, навьюченную мешками. Председатель рассказал, что двое суток назад к ним в село вошёл большой отряд, назвались партизанами. Привезли с собой троих раненых солдат и четырёх человек в крестьянской одежде да двух убитых, которых похоронили на кладбище. Раненые и сейчас лежат в домах. В отряде многие знакомы местным жителям. Набрали тёплой одежды и продукты, приказали собрать сухарей. Тут же сельский совет наши командиры превратили в раздаточную, и каждый из нас получил суточную норму сухарей. Трем раненым продотрядовцам оказали медицинскую помощь. Погода становилась всё хуже, подул сильный ветер с дождём и снегом. Кроме часовых всех разместили по квартирам. Хозяева прятались по погребам. Нас не менее десяти человек разместились в большой избе, в которой ни души. Обед готовили себе сами. Серьёзно заболели Хомутов Гаврила, Брусницин Михаил, Лебедев Парфён. Здоровье Бронникова с каждым днём тоже ухудшалось. Долго отдыхать не пришлось, по тревоге собрались к сельсовету, взяв в проводники председателя, выехали снова на перевал. В лесу были обстреляны с трёх сторон, пришлось, отстреливаясь, отходить. Была убита лошадь и ранен наш милиционер. По лесу во всех сторонах разносились крики на русском и алтайском, шла интенсивная стрельба. Не меньше выстрелов сыпались маты. Во время перестрелки подошёл коммунистический отряд Тришкина, а вскоре и Куяганский. Оба были хорошо вооружены. Банду зажали километрах в пятнадцати от Кокуи. Сам Тырышкин с полусотней бежал, часть взяли в плен. Те два отряда ушли на преследование, а наш отправили домой, было уже более половины больных. Вернувшись в Тележиху, Бронников слёг и в конце октября умер. Похоронили его на кладбище сразу за церковью. Председателем сельсовета избрали его зама Ивана Родионовича Новосёлова.

Вышибли мужика из его привычной, спокойной, тихой жизни, не давали покоя. Многие годы воевал он и с чужими, и со своими его били, и он бил. Зачерствела душа, стал хмурый и злой. Злился на всё. И на недосев, и на полуголодную семью, и на гнилое, не вовремя убранное сено, и на исхудалых лошадей, и на продразвёрстку, ведь все беды из - за неё, оголили закрома, пообщипали хозяйство. Он все надеялся, что кончится эта неразбериха. Все едят его хлеб, он сам его вывез и сдал, а семье есть нечего. Ни где на свой мучительный вопрос ответа не находил, ни кто с ним по душам не разговаривал. Снисхождения не было ни кому, ни богатому, ни бедному. Да и бедными стали уже поголовно все.

Ни кола, ни двора не было у Кирюхи Елёсихина, батрачил по чужим людям. Посеял за работу ему Рехтин десятину пшеницы, выбило её градом. Жил в работниках Михаил Натольев у Белькова Василия, и согласно договорённости, посеял ему хозяин тоже десятину пшенички, но заросла она вся овсюгом и не получил он с неё урожая. А в поселковых списках у того и у другого значилось посева по десятине, и начислено было по нескольку пудов развёрстки. Оба были посажены за не сдачу в холодный амбар на усадьбе Шмакова. Орали мужики из амбара, что они воевали не за такую Советскую власть.

Пока мы ездили на ликвидацию Бело Ануйского восстания в Тележихе назревало своё. Мужики тайно сговаривались. На эти сборища созывал бывший пламенный партизан Пётр Бурыкин. Частенько к ним приезжал и командир второго партизанского эскадрона Ларион Колесников. О чём там говорилось, не известно, можно только с большой точностью догадываться. Через три месяца стало явным - был заговор, готовилось восстание против Советской власти. Но ни как не вмещалось в голове и не хотелось верить, что бывшие партизаны, в абсолютном большинстве бедняки и средняки, могли восстать, как в Белом Ануе В Тележихе открытых выпадов против коммунистов не было, хотя за развёрстку все обвиняли нас, ячеичников. Антисоветские разговоры велись в открытую, тогда ещё ни кто, ни кого не боялся. В это время в Кош - Агачском и Коксинском аймаках занимали большую территорию остатки белогвардейских отрядов русских и алтайцев под командованием есаула Кайгородова, калмыцких баев Тужлея и Аргамая. Влились в эти отряды и вернувшиеся из Монголии русские казаки. Для их ликвидации стали создаваться части особого назначения. Было сформировано несколько эскадронов. Я был зачислен в седьмой.