Наталья Шумак - Маша для медведя

-У меня погибли самые близкие друзья. Двое. Один отлетел к Богу - на моих глазах. Мгновение назад просил пить, шутил, тут же дернулся, изо рта пена, вцепился до синяков в мои запястья, позвал по имени. Захрипел. И перестал быть. Самый лучший в мире друг превратился в кусок плоти. Я над ним завыл, как зверь. Чуть с ума не сошел. Он меня никогда не бросал. Однажды, в юности, пятьдесят километров пер на спине по джунглям мою тушу, клял на все лады мои прострелянные ноги. Ругался матом и пел песни. Нас считали мертвыми. Вдруг, мы черные, взмыленные, но живые вываливаемся на дорогу, прямо под колеса своего газика. Шлепнулись. Из машины солдаты и офицер выскакивают. Лешка ко мне повернул голову. Подмигнул и потерял сознание. Сил в нем не было даже слова сказать. Знаешь, кто он был для меня? Друг? Нет. Мое второе я. Гораздо ближе, словно частица меня самого. Сына в честь него назвал. Только сын его мизинца не стоит. К сожалению. Лешка. Забыть такое невозможно. Да это и ни к чему. Друзей надо помнить. А вот скулить и ломать руки. Ах, я бедняжка. Это уже зря. Это ты себя жалеешь.

-Дед. Но я виновата...

-Ты чувствуешь себя виноватой.

-Нет.

-Тебе кажется, что ты виновата.

-Нет, на самом деле!

-Расскажешь?

Она покачала головой.

-Не хочу.

-Что, золотце, в твоей истории больше стыда и боли, чем в моей?

-...

Маша сморщилась и не ответила. Илья Ильич раскатал вниз, расправил штанину, опустил ногу на пол, выпрямился.

-Зря я тебя расстроил своими сказками?

Нет, не язвил. Вполне серьезно поинтересовался. Участие в его взгляде доконало Машу. Плечи у нее затряслись. Слезы, которых не было так долго, хлынули горячо и неудержимо.

-Дед, дед.

Прильнула к Илье Ильичу, обняла. Ничего не рассказывая. Растеклась, рассиропилась, понимая, что услышала правду. Себя она, голубушка жалеет. Себя исключительно.

-Это пройдет, золотце. Обязательно. Вот увидишь.

Явление стриженной под ежика Маши в школе произвело не слабый эффект. Девчонки охали и ахали, мальчишки - из числа хоть капельку влюбленных, погрустнели. Безус с Марком почесали в затылках, с расспросами и комментариями, слава Богу, не полезли. Братья Федотовы неожиданно расстроились. Пробурчали на два голоса.

-Ой, Рыжая, зря!

-За три дня ведь не отрастут.

Класснуха выронила на пол журнал.

-Маша! О, Боже! Маша?

Физик долго тер ладонями виски, когда разглядел вызванную к доске Полежаеву.

-Что такое? Почему?

Химичка вздохнула. Зачем-то поправила брошь. Приставать не стала. Только весь урок бросала грустные, длинные взгляды в сторону милой златовласки. Не произнесла вслух ни словечка по поводу стрижки. За что Маша была Анне Леонтьевне несказанно благодарна.

-Маруся, ты меня с ума сведешь! Что ты сделала с собой?

Мама вытаращила глаза, застонала, замахала руками, как матрос который семафорит. На крики из комнаты ползком явился брат. Увидел няню, тут же пустил слюни радости. Зачирикал на своем детском языке. Засмеялся. Ему длина волос сестры была явно по барабану. Подлез, ухватился за Машины коленки, привстал, крепко упираясь в пол толстенькими ножками.

-Ня!

-Привет, карапузик. Как дела?

-Дай!

Пока брат с сестрой общались, мама пришла в себя.

-Маруся, зачем?

-Смена имиджа.

-Марусенька, я не понимаю.

-В новую жизнь с новой прической.

Маша шагнула вперед, обняла расстроенную маму. Поверх ее плеча, сверху вниз подмигнула Артурчику. Он оценил знак внимания, хихикнул. Отцепился было от няниной коленки, тут же с размаха шлепнулся на попку. Не заплакал. Сказал с удивлением.

-Бух.

Леночка вытерла слезы, высвободилась из рук дочери, посмотрела на нее снизу - эх и жирафа вымахала! Спросила.

-Забежала на минутку, или посидишь?

-У меня есть три часа. Одевай карапуза, гулять пойдем. А ты завались, покемарь немножко. Скажи чем его покормить, как вернемся. Чтобы тебя не будить. Отдохни, ладно?

Леночка посмотрела на дочь со странным выражением удивленной благодарности.

-У тебя же экзамены. Некогда.

-Мам, хватит уже. Все время над книжками сидеть - голова опухнет. Верно, Артурчик?

-Га!

Собрались за десять минут. Маша положила в сумку запасные штанишки и колготки, бутылочку с водой. Подхватила одной рукой летнюю прогулочную коляску, другой брата. Мама охнула. Засуетилась.

-Подожди. Подожди, помогу тебе спуститься. Подожди.

-Зачем? Сама прекрасно справлюсь. Мне не тяжело.

Артурчик внимательно слушал разговор, таращил глазки, крутил круглой головой туда-сюда и улыбался. Пацан был, по словам соседки тети Дуси - правильный. Любопытный веселый крепыш. Животик подлечили, теперь малыш хорошо спал по ночам, да и днем тоже не бастовал, не хныкал. Все вызывало его интерес. Кошка, дремлющая в подъезде на подоконнике.