Наталья Шумак - Та-Ро

-Помогай ему, Сила Куприяныч.

-Да уж. Спасибо за совет.

-Не за что.

Ответил Даниил, возвращая все, кроме одного, перстни на законное место. На его пальцах они точно ожили, заиграли ярко. Сила Куприяныч покачал головой, вздохнул. Пробурчал неожиданно.

-А за Онисима считай меня должником. Проси чего хочешь. Живо.

-Князь, я чаю, попрет Степана из дружины?

-Провидец безбородый!

Но по тому, как воевода отвел глаза в сторону, Даниил понял, что не ошибся.

-Передай ему от меня перстень. На счастье. Скажи, что он поет лучше всех. Что я его никогда не забуду. Если сможешь, воевода, защити моего друга. Не дай сожрать. Это и будет моя просьба. Исполнишь?

Сила Куприяныч промычал невразумительное подтверждение, покряхтел, вдруг добавил внятно, точно в голову к счастью пришла удачная мыслишка и он ее вслух обмозговывал.

-Чего уж там. Тесть у него, кстати, Василий Андреич, купец не из последних. Хоть они и не ладят. Потолкую со стариком. Меня он послушает. Ну, иди. Что глазищи таращишь?! Слово тебе даю. Пригляжу за Степаном. Подожди.

-То вали, то постой. Ты уж определись, Сила Куприяныч!

ОН еще продолжал что-то беспечно и легко говорить, а седой воин, притянул к себе, прижал к выпуклой мощной груди. Вздохнул.

-Сделал ты мне подарочек сегодня. Век помнить буду! Уляжется буря, сможешь вернуться, приму в своем доме, как родного! Как свою кровь! Понял ли? В том тебе мое слово.

Даниил с трудом мог поверить в происходящее. Не самый сентиментальный человек на свете, а сдерживает слезы, целует чужеземца в висок, точно сына.

-Иди с Богом.

Даниил уехал из Моски в тот же вечер.

-Ну, попарь меня, Степан. Потешь.

Он вошел боком, немного стесняясь странного гостя. Отца ослушаться не решился. Раскормленная копия забытого друга. В его деде, в том молодом, которого знал Даниил, не было ни капли лишнего веса. Но внук часами не прыгал с тяжелым мечом, исполняя зверски трудное воинское правило. Сытно и много ел. Ни один шрам не портил свежей гладкой кожи.

-Ты один у отца?

-Пятеро нас. Четыре сестры и я, последыш.

Пухлые губы растянулись в широкой улыбке. Любимец семьи. Балованное долгожданное чадо.

-По стопам родительским пойдешь?

-Надо. Но не охота. Мне бы в купцы, как дед мой.

-А он купец у тебя? Не воин?

-В молодых годах дружинником был, послужил князю Владимиру. После в купцы пошел, тесть его, мой прадед помог, гильдию в Моске основали. Новую. Дед придумал чай возить. Не пили мы до этого степных напитков. Слова такого никто не знал - чай. А теперь и жизнь не в жизнь без него. Эх, и дед у меня был!

Он говорил с гордостью.

-Чуть не весь мир повидал. Со степью много торговал. Язык их выучил. До последнего - дед преставился, царствие небесное, год назад - к нему приезжали гости оттудова. Но париться, как ты, господин, никто не ходил, никогда.

Даниил сел на полке, наблюдая как парень вытягивает из горячей воды веник.

-Березовым господин?

-Давай. Что так смотришь?

-Картинка на плече. Как живая.

-...

-Таких красивых у нас в Моске не делают. Значит что-нибудь?

-Да.

ОН ничего не стал объяснять, но Степан оказался хорошо воспитанным парнем. С расспросами больше не лез.

Многое отступило, сделалось неважным, растаяло. Под размерянными и умелыми похлопываниями, кожа зажглась, натянулась. Через малое время Степан начал охаживать гостя всерьез. С оханьями и приговорами. Сладкая боль вытеснила из сердца тоску, пусть всего на несколько мгновений.

-Хорош. Обливаться будешь, господин?

-Да.

Степан помог - еще не шлепнулся бы гость с непривычки - слезть с полки. Выскочили в моечную.

-Холодненькой?

-Да.

Целое ведро ледяной воды обрушилось ЕМУ на макушку. За ним второе, третье!

-Ух!!! Ох!!! О...

-Теперь обратно, согреться.

Даниил давно не получал такого острого телесного удовольствия. Кожу кололо точно иголочками, а легкая посветлевшая душа норовила взлететь. Размахалась ангельскими добела отмытыми крылышками - зараза непоседливая.

-Хорошо то как! Чудо!

Выскочило само собой. Точно похвала для заслужившего ее юноши. Он так и счел. Не скромник, нет. Радостно оскалился в улыбке. Ответил почти комплиментом.

-А ты крепок, господин.

У Даниила чуть не вырвалось, что париться ЕГО учил Степан. Великий охотник до этого росского национального время провождения. Как они вдвоем ходили в маленькую баньку? Со жбаном кваса, сушеной рыбкой и миской горького меда - растираться.

Забытый и потерянный друг. Судя по всему - более, чем настоящий. Помнил. Помнил до последнего. Торговал со степью? Выучил язык? Искал. Хотел увидеть. Грусть была пронзительной, но светлой.