Наталья Шумак - Та-Ро

Даниллин подумал, что всего не предусмотришь. Ну и ладно. Пусть это будет потрясающее фамильное сходство.

-Что привело вас в обитель?

-Важное дело, отец Филарет. Очень важное.

-Присаживайтесь на скамью. Говорите. Слушаю.

Даниллин окунулся в мягкую волну доброжелательного внимания, исходящую от настоятеля. ОН давно не сталкивался со священниками полными силы. Той особенной, которую может дать лишь истинная вера.

-Меня можете называть, как и деда, князем Ветровым. Эту женщину Зима. Она не знает ни слова по росски.

-Свеянка?

-Нет.

-Очень особенная внешность. Я бы сказал исключительная.

Даниллин грустно согласился.

-Да. И это меня тоже беспокоит. Дела призывают меня уехать крайне далеко. Не знаю смогу ли вернуться. Эта женщина очень несчастна, отец. Она жила взаперти, с детства. Никто никогда ее ничему не учил. Она не знает самых простых вещей. У нее нет ни родных ни друзей. Увы.

Отец Филарет спросил негромко и печально.

-Незаконный ребенок какого-нибудь владыки?

Версия подброшенная священником понравилась Даниллину. Действительно, это многое могло объяснить.

-Да. Но она ничего не знает об этом. Бедняжку держали в совершенном одиночестве, заставляли делать разные... гнусности. Я не могу о ней позаботиться, увы. Мне нужен надежный человек, который помог бы Зиме устроить жизнь. Если это вообще возможно.

-Какой она веры?

-Никакой, отец Филарет. Думаю ей пора войти в сень истинной. Обрести благодать. Просветлиться и все такое. Вы могли бы заняться девушкой? Поймите меня, так уж вышло, что она оказалась со мной...

Даниллин некоторыми гримасами и пожиманиями плеч дал понять священнику, что подробности крайне неаппетитны и ими лучше не интересоваться.

-Тот, кто мучил ее, вместо того, чтобы позаботиться о ней, был моим врагом...

-Понятно.

Даниллин благодарно и коротко улыбнулся священнику.

-Я не смог бросить бедняжку. Но забрать ее с собой было бы безумием. Меня сто раз убьют по пути, а ее продадут в гарем.

Священник сотворил знак. Кивнул, соглашаясь.

-Мир жесток, князь. Особенно к такой красоте.

-Я оставлю Зиму здесь. Ее деньги тоже. Половину вашему храму, как подарок за заботу. Половину ей.

-Можно это устроить?

Отец Филарет задумался.

-Пожалуй да. Не у меня, разумеется. Может быть в женской обители. Или в семье священника. А я буду навещать Зиму. Если она примет нашу веру...

-Примет.

Жестко сказал Даниллин.

-Добровольно, без принуждения. Если она примет нашу веру мне будет намного легче заботиться о ней. В качестве ее духовного отца. Понимаете?

-Да. Вот деньги.

Священник удивленно воскликнул.

-Так много? Но она богата!

-Главное, чтобы ее не убили, не обманули, не ограбили, не выдали силой замуж за жестокого идиота.

-Нелегкая работа. Не будь она так красива...

-Не уродовать же ее? Я бы мог...

Отец Филарет вскочил, всплеснул руками, враз лишившись хладнокровия.

-Что вы такое говорите, князь?! Красота - дар божий. Драгоценный и редкий.

Он осенил знаком молчаливую грустную Зиму, затем Даниллина и себя. Опять повеяло теплой и странной силой. Необычной, совсем иной чем та, которой владел Даниллин.

-Вы настоящий, отец Филарет. Вы верите искренне и сильно. Нам повезло встретить вас.

-Вы что, уже уходите?

-Не могу медлить. Прощусь с Зимой и в путь.

Повернулся к грустной красавице. Уточнил.

-Хоть один язык из здешних понимаешь?

-С настоятелем ты беседовал по росски?

-Да.

-Этого не знаю. Увы.

-А другие языки?

-Мы с тобой, между прочим, говорили и сейчас беседуем по-франски.

-Еще что-нибудь?

Не обиделся на шпильку Даниллин. Зима пустилась в пространные объяснения.

-Я читала алийские и франские романы. Не удивляйся, это просто развлечение было такое. Думаешь, криры не умеют увлекаться чем-нибудь? К тому же мою женственность и чувственность развивали. А некоторые писатели...

Даниллин невежливо перебил красавицу, пояснил отцу настоятелю.

-С ней можно общаться по-алийски, по-франски. Кто-нибудь в обители знает эти языки?

-Я сам могу немного.

Скромно сообщил о своих способностях полиглота настоятель. Даниллин озабоченно прокрутил в голове разговор, кажется никакого криминала не прозвучало. Кроме слова - крир. Но это не человеческий термин. Монах не может его знать. Ладно, ничего страшного. Хоть и подслушали их невольно. Пусть. Встал. Подошел к Зиме. Обнял, поцеловал в макушку. Шепнул на ухо.

-Вот твоя новая жизнь. Принять их веру - обязательно. Это мой приказ. Остальное - на твое усмотрение. Никого не убивай, пожалуйста. Без веских причин, по крайней мере. Старое сгорело. Ну, как? Подходит?