София Яновицкая - Что такое «люблю» (сборник)

– Слушай, – торопливо зашептал я другу, – я все сделал. Теперь твоя очередь.

– Я хорошо сыграю, – закивал Ярик. – Честное слово!

– Я не про то, – мотнул я головой. – Ты должен ее поцеловать.

– Скоро выход, заканчивайте, – донесся голос Аллы Иванны.

Ярик в ужасе смотрел на меня с раскрытым ртом.

– Ты ее спас, – зачастил я. – Вы играете самую романтичную историю в мире, и другого такого шанса у тебя не будет! Просто поцелуй ее по-настоящему там, где Курт притворялся, и все!

– Но…

– Первый поцелуй – это очень важно.

– Но…

Зрители в зале захлопали, и за сцену вернулись довольные ребята.

– Это последний шанс! – разозлился я. – Каникулы же! Я для тебя на такое пошел! Не смей струсить!

На сцену потащили декорации для «Ромео и Джульетты». Тот край замка, на который плюхнулся Курт, загибался в сторону.

– Пошли! – скомандовала Алла Иванна. Аня уже вышла на сцену.

– Пообещай, – сказал я Ярику.

Он закусил губу и кивнул. Я подтолкнул его в спину и встал у края занавеса, чтобы было лучше видно.

Все выступление пронеслось передо мной, как фильм в ускоренной перемотке. Ярик-Ромео ходил перед замком и говорил слова, которые я за эти дни слышал столько раз, что сам уже почти выучил. Он, конечно, жутко волновался и смотрел на Аню ужасно глупым взглядом, но к роли это очень даже подходило. Аня стояла на возвышении за картонным замком, как будто на балконе, и играла тоже неплохо. Пару раз я покосился на Аллу Иванну, и она выглядела вполне довольной.

Ярик полез к Ане на балкон. На самом деле он, конечно, поднимался по большим раскрашенным кубам, которые поставили перед замком. Это были как будто кусты или что-то в этом роде. Он лез так долго, будто ему пришлось забираться на настоящее дерево, и я от нетерпения прикусил кулак.

Ярик с Аней стали дальше признаваться друг другу в любви. Ярик стал клясться луной, но Ане, то есть Джульетте, это не понравилось, и она потребовала, чтобы он клялся самим собой. Ярик, конечно, поклялся. Обрадованная Аня протянула к нему руки. Ярик на секунду замер, потом неуверенно обнял ее в ответ и… Я вцепился в занавес. Ярик помедлил, потом повернул голову и быстро поцеловал Аню в губы.

В зале кто-то присвистнул, но на него тут же зашикали. Я осторожно покосился на Аллу Иванну: она приподняла одну бровь и смотрела на Ярика.

– Система Станиславского, – пискнул я на всякий случай. Сзади громко захрапел Курт.

Ромео с Джульеттой на сцене стали желать друг другу спокойной ночи, снова обниматься по сто раз. Но Ромео каждый раз отворачивал лицо в сторону и зачем-то терся лицом о рукав камзола, а у Джульетты из прически торчали красные уши. Потом Джульетту стала звать «кормилица» – это Алла Иванна кричала из-за сцены так, что я чуть не оглох. Потом они договорились о свадьбе, еще сто раз обнялись, и Ромео, наконец, убежал. Ярик влетел за сцену с диким видом и чуть не сбил с ног Аллу Иванну. Она схватила за руку сначала его, а потом Аню, которой помогали спуститься ведущие.

– Молодцы! – прогромыхала Алла Иванна. Она потянула за плечо меня, кивнула всем остальным актерам, и мы всем театром вывалились на сцену, кланяться.

– Я же не играл, – с круглыми глазами пробормотал я. Зрители хлопали, кто-то даже кричал «браво», а в середине зала махали мои и Яриковы родители. Мы поклонились несколько раз и ушли обратно за сцену. Я посмотрел на Ярика: он все время разглядывал свои (то есть ромеовские) старинные туфли и как-то обалдело молчал.

– Мы сейчас, – сказал я, взял его за руку и потащил за сваленные в кучу декорации. Все суетились, шумели и не обращали на нас внимания. Рядом был только Курт, который храпел на скамейке. Ярик покрутил головой по сторонам, я тоже. Ани нигде не было – наверное, ушла переодеваться. Я уставился на друга.

– Ну?

– Ты был прав, – шмыгнул носом Ярик. – Запах – это очень важно.

– Конечно, – торопливо кивнул я.

– И вкус тоже. У нее клубничная помада! – всхлипнул Ярик. – Клубничная!!! Это было ужасно! Я думал, меня стошнит прямо на сцене!

– О горе мне… – промямлил во сне Курт. И я был с ним полностью согласен.

– Станиславские, – раздалось у нас над головами. Мы подскочили и уставились на Аллу Иванну. «Сейчас она нам устроит», – подумал я. Видимо, с карьерой помощника режиссера можно было попрощаться.

– В следующем учебном году чтобы с первого сентября у меня в театре были! – Алла Иванна взъерошила мне волосы и подняла палец. – Оба!