София Яновицкая - Что такое «люблю» (сборник)

– Паап, надо поговорить, – потянул я его за рукав, когда понял, что это угуканье может продолжаться бесконечно.

Папа скосил на меня глаза и наморщил лоб. Я обрадованно плюхнулся перед ним на диван и принялся тараторить про лагерь.

– Да-да, – покивал папа. – Это отличная идея.

Я вскочил с места, чуть не кувыркнулся, аккуратно положил на бумаги папину ручку, которая свалилась на пол, и торопливо спросил:

– Тебе принести форму заявления?! Сейчас принести?!

– Да-да, – снова закивал папа и подтянул к себе ручку. – Я и говорю, это совещание – просто отличная идея!

Мама делала новый суп по какому-то сложному рецепту для своего фуд-блога. Кому вообще охота читать в Интернете про еду?!

– Вася, это моя работа, – рассеянно сказала мама, одной рукой прокручивая экран смартфона, а другой помешивая в кастрюле что-то рыжее. – Мы разговаривали с папой по поводу твоего лагеря.

– Наконец-то! – Я вспрыгнул на подоконник и впился в мамино лицо глазами.

Она отложила ложку и повернулась ко мне.

– Давай договоримся. Заканчиваешь год без троек – идешь в лагерь.

У меня просто челюсть упала.

– Но… – Я сделал самый несчастный взгляд в мире. Стараться особо не пришлось.

– Вася, – подняла брови мама. – Мы давно уже обсуждали, что учеба страдать не должна.

– Но у меня осталась только математика!

– Тем более, в чем проблема! Ты что, хочешь тройку по математике?!

– Контрольная всего через несколько дней! – взвыл я. – А я еще даже…

– Ты даже еще что? – уточнила мама, и мне совсем не понравилось выражение ее лица.

– Ничего, – простонал я и спрыгнул с подоконника.

– Разговор окончен, – отрезала мама, уперев руки в бока. – Хочешь в лагерь – постараешься и исправишь оценки!

– У тебя суп убегает, – мрачно сообщил я и вышел из кухни.

– Полный отстой, – сочувственно протянул Ярик, когда я рассказал ему все на большой перемене. – А ты что?

– А что я. – Я закинул ноги на подлокотник дивана, на котором мы сидели в холле, и мрачно поболтал ими в воздухе. – Ушел и сидел в своей комнате.

Не рассказывать же, в самом деле, что я почти разревелся, как последняя первоклашка, и швырнул баскетбольным мячом об стену.

– Вот это не везет, – сокрушенно вздохнул еще раз Ярик и похлопал меня по плечу. – Что будем делать?

– Что-что… – Я дотянулся до рюкзака и вытащил учебник по математике. – Учиться!

Сказать было определенно легче, чем сделать. Все мои привычки – да какое там, все мои принципы полетели к чертям! На уроке теперь я не играл в птичек, а записывал за Еленой Сергеевной. В парк вырвался всего один раз, покатался часик и пошел зубрить правила. О чем говорить – я даже старался решать домашние задания, все номера, которые диктовала математичка!

Позорище какое, кому рассказать – не поверят. Математика была везде – даже во снах являлась в виде цифр и иксов. Так, наверное, люди и сходят с ума; лично я чувствовал себя очень странно.

– Меня уже тошнит, и все равно ничего не получается. – Я ожесточенно пнул ногой воздух. – Контрольная завтра! А предкам хоть бы что! Вот доиграются, книг никаких, что ли, по воспитанию не читали!

– Точно, – подтвердил Ярик.

– Стану каким-нибудь наркоманом, будут знать, – пригрозил я.

– Ага, – поддакнул Ярик, но уже не так уверенно.

– Это кто это тут в наркоманы собирается?! – раздалось рокотание за нашими спинами.

Мы испуганно подскочили – я даже икнул – и встретились лицом к лицу с Аллой Иванной. Ну, то есть ее лицо было, конечно, над нашими, а не напротив, но она подняла брови и смотрела в упор.

– Здрасте, – выпалили мы хором.

– Здравствуйте-здравствуйте, – хмыкнула Алла Иванна и оглядела нас поверх очков. – Ну? И что это за речи я тут слышу?

Ярик с опаской покосился на меня. Видимо, перепугался, что сейчас выгонят из театра, где его и замечать-то стали только неделю назад.

– Эээыыы… – Я растянул губы в нервной улыбке. – Да что вы, Ал Иванна, это мы просто так, пошутили. – Я похлопал ресницами и вздохнул.

Пару секунд Алла Иванна изучала меня сощуренными глазами – мне в голову закрались мысли о рентгеновском зрении. А потом поправила цепочку на очках и велела:

– А ну, рассказывайте.

Это было очень странно – говорить с учительницей просто так. Тем более о чем-то, что вообще не касалось школы. Тем более о своих проблемах. Тем более что она сама первая предложила! Видимо, от неожиданности я так обалдел, что взял и выложил все – и про лагерь, и про разрешение от предков, и про то, что дома на меня никто не обращает внимания. Она просто поймала меня врасплох – иначе я не могу объяснить, с какого перепуга я вообще это сделал и как не провалился под землю, когда понял, что наболтал.