Виктория Платова - Мария в поисках кита

Симбиоз Великой (хи-хи) Писательницы (упс!) и «просто кошки» умиляет. Но меня вовсе не тянет умиляться, перед глазами так и стоит раскинувшееся до самого горизонта интонационное вэпэзэзровское море — «радийное» до безобразия. И на его волнах покачиваются бумажные кораблики, сделанные из рисунков Кико. Что именно увидела в них ВПЗР, чтобы сделать заключение: он — взрослый? Да еще с какой-то сомнительной тайной внутри?

— А мне показалось, что это — детские рисунки.

— Тебе показалось, Ти. Вспомни кошачьи усы.

— С ними что-то не так?

— Это абсолютно правильные усы, хотя и не часто встречающейся формы. Точно такие же были у Сальвадора Дали. Один в один. Вряд ли детям, с их неразвитым абстрактным мышлением, пришло бы в голову совместить кошку и Дали. Кошка для них — просто кошка…

Притворись знатоком детей! — именно так называется очередная малостраничная брошюрка под общей редакцией ВПЗР. Которая, как известно, этих самых детей на дух не переносит.

— А киты с женскими головами? — ВПЗР, видимо, решила добить меня бредовым глубокомысленным анализом законов восприятия.

— С этими тоже не слава богу?

— Они несчастны.

— Киты?

— Женщины. Несчастны и напуганы. Каждая по-своему. И это отражено в рисунках.

— Полагаете, ребенок не может отразить в рисунках несчастье или страх?

— Может. Наверное, может. Но нюансировка несчастья и страха… Его градация… Ребенку недоступны. Опять же, в силу отсутствия абстрактного мышления.

Нужно быть полным невменько человеком с очень извращенным воображением, чтобы разглядеть за каракулями сагу о несчастье и страхе, — ну да ВПЗР и есть извращенка!.. Впервые в жизни я оказываюсь на месте своих ухажеров, которых ВПЗР давила, как клопов, своим якобы зашкаливающим и будто бы нетривиальным интеллектом. Все это — блеф и разводка, рассчитанная на простачков; толстый намек на «ройял флеш», в то время, как у тебя на руках всего лишь — «старшая карта». [31] Самая слабая комбинация в покере. Будь бдительна, Ти, не дай себя надуть!

— Вы меня разводите, да?

— И в мыслях не было…

— Интеллектуальный квест? — Я подмигиваю ВПЗР.

— Триллер-шарада, — подмигивает ВПЗР мне и, поднявшись с кресла, подходит к столу с песочными часами.

«Сейчас перевернет», — меланхолично думаю я. Так оно и происходит: ВПЗР переворачивает часы, и песок устремляется вниз.

— Тоже мне, икебана сраная!..

Фраза вполне ожидаемая, но то, что происходит потом, можно смело отнести к категории неожиданностей. Причем, детских. ВПЗР совершенно по-девчоночьи подпрыгивает и устраивается на краешке стола. Она болтает ногами и, прихватив горсть камешков, принимается швырять их под скатерть. Получается не очень, слишком низко свисает плюш, слишком длинны и тяжелы кисти. Камни отскакивают и гулко стучат по полу.

— Они были соперниками в кино, но при этом спали друг с другом, — неожиданно заявляет ВПЗР, разглядывая портреты на стене. — А еще бегали голыми по Уолл-стрит…

— Кто?

— Монтгомери Клифт и Брандо. Марлон Брандо.

Господи, ну при чем здесь Марлон Брандо?..

— Марлон Брандо, вот кого мне здесь не хватает… Мишель Симон, конечно, симпатичный старичок. И великий актер. Но какой-то несексуальный. А Марлон Брандо был бы в самый раз.

ВПЗР неожиданно сильно бьет обеими ногами по скатерти и тут же соскакивает со стола.

— Эй, Марлон! Я знаю, ты здесь! Выходи! — кричит она, резко рванув на себя скатерть.

Я вздрагиваю, как от удара; упавшие набок часы катятся к краю, а из-под стола… Из под стола выскакивает человек! Он опрометью бросается к входной двери и скрывается за порогом. Все происходит так внезапно, что я не успеваю рассмотреть его: в памяти остаются лишь смазанные очертания. Длинная куртка с капюшоном и закатанные по локоть рукава.

— Ну, ты ведь хотела, чтобы кто-то появился? — спрашивает ВПЗР. — Давай догоняй!

Я не в силах двинуться с места. И мне совсем не улыбается бросаться вдогонку за исчезнувшим капюшоном.

— Кто это?

— Можешь звать его Брандо. Хотя с Брандо нужно быть намного осторожней, чем с Гимбо… — Никогда нельзя понять, шутит ли ВПЗР или говорит серьезно. — Но, в общем… Пока не догонишь — не узнаешь.

— А вы? Не собираетесь догонять?

— Я и в юности не очень-то бегала за мужчинами. А теперь и подавно не побегу.

…Это — не погоня. Так, прогулка быстрым шагом — с неясной целью, по пересеченной местности.

Выйдя из дома, я не обнаруживаю «Gary Fisher'a», на котором приехала. У крыльца, где я оставила его, стоит совсем другой велосипед, самая настоящая старая колымага. Единственное украшение колымаги — фара, прикрученная к рулю. Поначалу я думаю, что мое 24-скоростное сокровище умыкнул незнакомец в куртке, но тут же замечаю его поодаль. Непохоже, чтобы он убегал, но и приближаться незнакомец не собирается: стоит в отдалении, метрах в ста. Расстояние слишком большое, чтобы рассмотреть его лицо. К тому же оно наполовину закрыто капюшоном.