Виктория Платова - Мария в поисках кита

И — скрывается там, среди множества разноцветных шнурков.

Только теперь Кико отводит руку от уха — сам и без всяких усилий. Странно, ушная раковина — место, где должен находиться исток — совершенно чиста. И мочка — чиста, никаких следов происшедшего. Так, может быть, и крови-то никакой не было? А чертов Кико просто пропустил очередной шнурок между пальцами: если один брат — актер, то почему второму не оказаться фокусником-иллюзионистом?..

Дешевый трюк!

Мне хочется стукнуть Кико по затылку, наорать на него. Желание это так велико, что я прикусываю губу — лишь бы не дать волю рукам. К тому же меня останавливает элементарное благоразумие: ведь совершенно неизвестно, как может отреагировать на мой выпад Кико. Вдруг — ответит ударом на удар? — ведь он привык повторять жесты других людей.

— Сволочь! — Чтобы выпустить пар, я перехожу на спасительный русский. — Сволочь! Дурак! Клоун недоделанный!..

Руки Кико тянутся ко рту и поднимают его уголки: очередная улыбка, от которой меня передергивает. Но самое отвратительное состоит в том, что левая рука идиота (теперь мне хочется думать о Кико как об идиоте, а совсем не как о мальчике-мечтателе) ничем не отличается от правой.

Обе руки чисты.

И никаких следов крови. Вот и выходит, что идиотка я.

Упс-сссссссссссссссссс…

Тем более идиотка, что, записывая все то, что произошло днем, пятнадцатого января, я полностью пропустила шестнадцатое. Ну да, сегодня, шестнадцатого января, я никуда не выходила (если не считать завтрака в кафе), сидела за ноутбуком, как проклятая. И Талего существовал без меня. И плавно перекочевал в семнадцатое — в то время как я все еще нахожусь в пятнадцатом.

До сих пор.

Неизвестно, как отразится пропущенный мной день на всех нас. Надеюсь, что никак… Не грусти, Ти! Вот тебе букетик!

Спокойной ночи и удачи!»

«17 января.

Еще немного из того, что произошло пятнадцатого. И что я попросту не успела законспектировать накануне. Совсем немного, иначе я пропущу еще один день. Быть может — это к лучшему, просто писать и ни о чем не думать. Не думать, что этот гребаный остров — самое странное и неприятное место на свете. Не думать, что я нахожусь в голове писателя, в то время как я нахожусь в доме, принадлежащем адвокату из Мадрида Игнасио Фариасу, человеку милейшему и реально существующему (наверняка найдется миллион людей, способных подтвердить его существование, я и сама могу это засвидетельствовать). Не думать об идиоте Кико. Не думать обо всех остальных, подевавшихся неизвестно куда. Не думать о Маноло. Вернее, думать о Маноло как о ките, выгибающем спину под деревянным прилавком. Как о множестве китов, а совсем не как о трупе из океанариума.

И не думать о ключе.

Не думать, хотя ничего загадочного в нем нет. И ломать голову, куда бы его приспособить и во что воткнуть тоже не надо: я знаю куда он втыкается и что отпирает.

Музыкальную шкатулку.

Единственное, чего я не знаю: зачем чертов придурок Кико отдал ключ мне. Просто взял и отдал — без всяких объяснений. Но предварительно сделав свою хренову ручную улыбку еще шире. Да-да, растянул рот до последней возможности и даже слегка засунул в него кончики пальцев. Так, что стали видны зубы — белые и удивительно крупные, один к одному. И мне пришла в голову мысль… Какая именно — сейчас не вспомнить. Видимо, не слишком важная.

Я малодушно ответила Кико такой же широкой улыбкой. И неожиданно испытала жгучее желание повторить все его дурацкие жесты. Все до единого, только этого не хватало!..

Ключ от шкатулки болтался у него на запястье, на одном из шнурков, по странному и неприятному совпадению — двухцветном. Багрово-фиолетовом, xa-xa!.. Впрочем, когда я увидела это преследующее меня сочетание цветов, смеяться как-то расхотелось. А Кико стащил шнурок с ключом с руки, запер шкатулку и, повернувшись ко мне, протянул ладонь — раскрытую и пустую. И даже покачал ею в воздухе. И снова я испытала жгучее желание повторить его жест.

И — не выдержала и повторила.

Не стоило бы мне этого делать. Не стоило. Ведь Ти… настоящая Ти, девушка двадцати пяти лет от роду, амбициозная и совсем-совсем неглупая, никогда бы так не поступила. Никогда бы не стала играть в сомнительные игры с идиотом. Никогда бы не пошла на поводу у ВПЗР с ее ленивыми послеполуденными сентенциями о том, что единственное предназначение человека — идти за своими желаниями, чутко к ним прислушиваться и верить им абсолютно. В противном случае его ждут полное опустошение, глаукома и рак пищевода. «Не отказывай своим желаниям, Ти, просто расслабься и раздвинь ноги, а все остальное они сделают сами».