Семен Данилюк - Мужские игры

- А правила не ты устанавливаешь, - насмешливо посочувствовал Второв. - От всех одно и то же. Как денег выцыганить, так каждый таким крутым себя выпячивает, а как помочь - сразу мышкой бессильной прикидывается.

Побледневший Гуревич, боясь сорваться, изо всех сил сжал чашку.

- После правления, Владимир Викторович, я имел разговор с Самим. Попросил об аудиенции. - Он отставил чашку, медленно вытер губы салфеткой. - Вышел с предложением взять "Возрождение" под непосредственный контроль ЦБ. Финансировать под залог пакета акций и использовать отлаженную расчетную систему и разветвленную филиальскую сеть.

- Другими словами, на основе "Возрождения" возобновить банковское обращение, - быстро отреагировал Второв. - Очень неплохая мысль! Очень, очень толковая. Потом к нам прицепить другие здоровые банки и - все еще можно поднять! Мы готовы передать контрольный пакет государству.

- Предложение признано нецелесообразным, - холодно оборвал Гуревич.

Он отвернулся, чтобы не видеть сгорбившегося при очередном ударе Второва.

- Так куда же вы меня толкаете? Сливать, как другие, активы?

- Даже это не получится, - печально произнес Гуревич. - Банк приговорен, Владимир Викторович. Подняться ему не дадут. Прости, но есть установка.

Второв припомнил диктофонную запись, горько усмехнулся, - получается, не так уж привирал Снежко.

- Стало быть, установки Центральному банку России теперь спускает Онлиевский?

- Так ты знал?! - живо отреагировал Гуревич. Не дождавшись ответа, вытер салфеткой вспотевшее лицо. - Спускают сверху. От первого лица. А что там у них меж собой?... Полагаю, тебе надо встретиться с Онлиевским.

- Полагаете, стало быть? И зачем?

- Онлиевский проявляет огромную заинтересованность в "Возрождении". Па-ра-лизующую всех заинтересованность. Понимаешь меня? Надо договариваться. Других путей тебе не оставили.

- И если договоримся, то, конечно?..

- Зеленая улица, - заверил Гуревич. Боясь, что уверенность эта будет неправильно истолкована мнительным Второвым, поспешно открестился: - Сам понимаешь, это не мой уровень.

Он сбился и замолчал, ожидая ответа. Молчал и Второв. Наконец кашлянул:

- Ну, допустим. Когда можно организовать такую встречу?

- Когда? - Гуревич посмотрел на циферблат. - Минут через десять - пятнадцать. Онлиевский ждет моего звонка.

- Стало быть?! - Второв, в ком не осталось уже душевных сил удивляться, замотал лобастой головой.

- Конечно, - стараясь говорить бесстрастно, подтвердил Гуревич. - А ты как думал? Да если бы я поехал на встречу с тобой без санкции руководства, где бы я завтра был?.. Так что?

Второв, закрыв глаза, откинулся в кресле.

- Так что, Владимир Викторович? - всматривавшийся Гуревич заметил наконец, как поднялись и опустились его веки. - Вот и ладненько! Тогда звоню. Где тут телефончик-то? А то ведь в ваших казематах мобильный не берет.

- Вот-вот будет! - объявил он, вернувшись через десять минут. - Я пока с мэтром пообщался. Занятный старикан. Дряхлый, а живенький. И надо же - помнит!

Подошел, поколебавшись, к неподвижно сидящему в прежней позе Второву:

- Может, и к лучшему, а, Володь? Ведь сколько лет тянешь. Отдышешься... Ну, отдыхай, отдыхай. Пойду встречу.

Еще через десять минут зацокали быстрые шажки, и с лестницы сбежал Марк Игоревич Онлиевский. Следом появился поспевавший с трудом Гуревич.

Второв нехотя поднялся.

- Какие хоромы! Здравствуйте, здравствуйте, Владимир Викторович! - Онлиевский шагнул первым, радостно стиснул вялую ладонь. - Польщен встречей... Может, удобней к столу?

- К столу так к столу, - Второв приготовился передвинуть кресло, но Онлиевский, опередив, сам быстренько ухватился за витые ручки и перетащил на два метра.

- Вы уж позвольте мне за вами поухаживать.

После чего тут же занял соседнее, оставив Гуревича стоящим.

Гуревич огляделся. Кресел больше не было.

- М-да. Ничего, не беспокойтесь, схожу... Я вас свел, чтобы без посторонних.

- Именно, - сухо кивнул Онлиевский. - У вас, наверное, дела?

- Да, действительно, - собиравшийся участвовать в разговоре Гуревич замялся, но наткнулся на недовольное движение Онлиевского. - Совсем я с вами зарапортовался. Так что, если не нужен...

Он подошел, протянул руку попрощаться. Рука его повисла в воздухе: Второв, все еще погруженный в себя, жеста этого не заметил, Онлиевский не обратил внимания.

- Желаю договориться. - Борис Семенович Гуревич сделал общий поклон и с тяжелым чувством удалился.