Рубен Барейро Сагиэр: Рассказы

Именно в этой комнате отец читал нам отрывки «Исхода», поэмы из сборника «Сто лучших», про подвиги героев национально-освободительной борьбы: Боливара и Антекеры, Сандино и Марти, Сан-Мартина и капитана Кабальеро.

В этой комнате однажды вечером — самым черным вечером в моей жизни — я увидел плачущую мать. Может, это простая случайность, что допросы проводились именно здесь. Или это идея Прони? Его действия нельзя было предугадать ни по его взгляду, ни по выражению лица. Пряча глаза за большими темными очками, он оставался невозмутимым, холодным, безучастным и жестоким даже в самые напряженные моменты «обработки», когда не было предела ярости и дикая злоба распаляла животные инстинкты палачей так, что их зеленая форма чернела от пота. На лице его не билась ни одна жилка. Казалось, полное безразличие овладевало им.

А ведь мне было достаточно только один-единственный раз увидеть его глаза, перехватить его взгляд, и я бы, как раньше, смог понять все. Но он не снимал очков, между ним и миром неизменно существовала затемненная преграда.

Не имея сил воспрепятствовать, я видел, как мать медленно и скорбно идет к смерти. И даже возвратившись сюда, я не смог помочь ей, облегчить ее страдания.

С гневом и болью я смотрел на ее искаженное конвульсиями, увядшее, измученное лицо, которое так долго было неподвластно времени.

Врачи, чтобы назвать хоть как-нибудь то, чему горделивая наука не могла противодействовать, поставили диагноз: рак. Она таяла день за днем, час за часом. Ее глаза уже не блестели, как раньше. Туманиться они начали еще после смерти отца, ухода из жизни человека, которого мы все в доме считали бессмертным. Ни понять, ни тем более согласиться с мыслью, что его нет в живых, никто из нас не мог.

Отец умер, как только жестокость и насилие выбросили нашу семью из дома на берегу ручья, на южном склоне горы. Уверен, что именно в этот момент отцу был нанесен смертельный удар. Его сердце преисполнилось болью и не выдержало…

Я видел страшные муки моей матери, она уже не могла пребывать в состоянии покорного согласия с действительностью. Казалось, я сам чувствую, как внутри нее, возможно в том месте, которое некогда занимал я, множатся пораженные клетки, растет бесформенный, испепеляющий, прожорливый ком.

Рак, злокачественная опухоль — так называли мы озверевших людей в зеленой форме, с удесятеренной яростью набросившихся на нас, стремившихся нас изничтожить.

Знал ли он, что превращение спальни моих родителей в камеру для пыток было для меня спасением?

Прошлое меня защищало, воспоминания о нем помогали преодолевать физическую боль, незабываемые картины стремительно пронесшегося детства уносили меня в сказочное царство мечты.

«Плыви, мой парусник, и пусть ни буря, ни вражеский корабль…», «… галерник Хоакин…», «…весло вниз, весло вверх…», «…жили-были…», «Э-эй, ухнем…», «…оставим позади… начнут пушки стрелять…», «…Сан-Мартин [3] Хосе де Сан-Мартин (1778–1850) — национальный герой Аргентины, один из руководителей национально-освободительной борьбы против испанского господства, осуществив в 1817 году труднейший переход через Анды, одержал победу над испанскими войсками и освободил Чили. родился в Япейю, тогда это была наша провинция, и перешел через Анды. Его правой рукой был полковник Богадо…», «Я отлично сознаю, что убийство вне человеческих и божьих законов, но жажда крови тирана…», «Я жил во чреве этого чудовища и знаю его нутро» [4] Из выступления национального героя Кубы Хосе Марти о своем пребывании в Соединенных Штатах Америки (письмо Хосе Марти от 18 мая 1895 года). , «„Нет, Хосе Марти, твое место не здесь“, — но он отправился в Дос-Риос [5] Хосе Марти был убит 19 мая 1895 года в бою под Дос-Риос (провинция Орьенте, Куба). и дальше», «Воля народных повстанцев комунерос выше воли короля; Антекера [6] Хосе де Антекера-и-Кастро (1690–1731) возглавил восстание парагвайского народа против испанского владычества. кричит: „Свобода!“ И Хуана де Лара в белом прогуливалась по улицам, когда его убивали в Лиме вместе с ее отцом…», «Хочу жить и умереть гражданином…», «Боливар, избороздив моря и исходив земли Америки, вознесся душой и телом на Чимборасо». «„Мое перо его убило“, — и Монтальво [7] Хуан Монтальво (1833–1889) — эквадорский писатель, боровшийся против диктатора Гарсиа Морено; узнав, что тот убит, сказал: «Мое перо его убило». плюет на разлагающийся труп тирана…»