Рубен Таросян - Презент для незнакомки

Всё своё свободное время я стараюсь проводить на прудах в Сокольниках. Дело не только в относительной чистоте воздуха и напоминающих гобелены пейзажах с чинно плывущими утками и ветвями ив, склонившихся над спокойной гладью водоемов, а, в первую очередь, в моих друзьях, с которыми я зимой купаюсь в проруби, а летом загораю на пляже и занимаюсь гимнастикой на самодельных турниках и брусьях. В маленьком вагончике, где зимой мы греемся у буржуйки, припрятаны гири, гантели, самодельная штанга и боксерская груша. Моих друзей сразу легко выделить среди всех отдыхающих в парке, причем не только по хорошо развитой мускулатуре и великолепному загару, а, в основном, по прекрасным женщинам, которые их окружают. Конечно же, женский ум обязательно найдет повод для общения с такими парнями. Правда, ни одна женщина честно не скажет, почему именно к нам на пруды она приводит выгуливать свою собаку или привела поиграть своего ребенка к нам на пляж, а не в песочницу у себя во дворе.

Лида появилась со своим пятилетним сыном в этом году, так как вместе с мужем приобрела квартиру неподалёку. Это веселая, общительная и хорошо одетая (по современным меркам) женщина не пропустила ни одного значительного события на прудах: ни зимнего чаепития из термосов, ни летних шашлыков. Последние несколько лет шашлыками у нас стали называть жареные на костре куриные ножки. Так вот, эта очаровательная женщина, не пропустившая ни одной вечеринки, всё же, как мне кажется, не имела ни с кем из моих друзей интимных отношений. Поэтому очень многие даже потеряли к ней интерес, откровенно заявляя, что Лида — не наездница.

Слово «наездница» в нашем лексиконе появилось после того, как один мой друг, посвятивший своё творчество конструированию и изготовлению эротической мебели, однажды, вместо очередного оббитого искусственной кожей, деревянного монстра сделал простую узкую кушетку со стременами. Ничто, кроме стремян, не позволяет женщине выплеснуть свою страсть, проявить свой темперамент и диктовать свой темп. Поэтому в нашей компании никогда не произносят таких слов, как «телка» или «герла», тем более не используют нецензурных терминов, а говорят «наездница».

Прекрасным летним утром я отжимался на брусьях и одновременно внимательно разглядывал, как на другом берегу, девушка в шортах играла с рыжим щенком. Кто-то, надавив рукой на плечо, попытался помешать мне. Резким усилием я распрямил руки, а затем, спрыгнув с брусьев, обернулся. Передо мной стоял Группенфюрер. Я протянул руку и поздоровался.

Вообще-то его звали Борис, а прозвище он получил за исключительный талант организовывать экспромтом групповые пьянки.

— Пошли, есть дело, — он обратился ко мне.

— Я ёще не отошел от твоего предыдущего мероприятия, — я попытался уклониться, ссылаясь на похмельный синдром.

— Не пьянка, а дело, — уточнил Группенфюрер.

— Какого же рода? — спросил я, надеясь услышать какой-нибудь синоним слову «попойка».

— Киднеппинг.

— Ну-ка, поподробнее, — удивился я, сраженный неожиданным поворотом.

— У молодого удачливого бизнесмена — Кирилла Юсова — выкрали сына и, угрожая жизни ребенка, требуют как выкупа, так и не прибегать к услугам милиции и «крыши». Детали узнаешь от него.

— Кто такой Юсов?

— Он из тех удачливых предпринимателей, у которых больше времени уходит на то, чтобы тратить деньги, чем их зарабатывать.

— Ночные клубы, казино?

— Покруче, автогонки, — Группенфюрер внимательно смотрел мне в глаза, ожидая моё недоумение.

— Причем тут деньги?

— Ты бы мог угробить свой «Ланд Ровер» в Сахаре или «Черокки» в Гоби?

— Призы, наверное, окупают затраты?

— Обычно он не выигрывает. Ведь главное — это участие. — Не зависть, а неподдельное уважение звучало в голосе Группенфюрера.

Мы вышли из парка со стороны железной дороги, и подошли к восьмиэтажному кирпичному дому, который, благодаря годам постройки принято называть сталинским. Состояние подъезда так же свидетельствовало о том, что швабры и веника он не видел со времен окончания репрессий.

Перед нами распахнулась двойная бронированная дверь и Юсов — симпатичный человек лет тридцати — провел нас по просторному коридору пятикомнатной квартиры, которая после евроремонта безвозвратно потеряла все следы своего коммунального прошлого.