Яна Лапутина - Игра в гейшу. Peek-a-boo

Ирка замкнула дверь и подошла к столу. На нем стояла так и не откупоренная бутылка, а рядом с ней распухший от содержимого синий конверт.

На этот раз они отстрелялись без всякого интереса. Леша с левой руки. Мишка – с правой. На приплывшие к ним из сумрачной глубины тира пробитые мишени они взглянули в полглаза. Знакомый смотритель, в нагрудный карман которого уже была воткнута «пятисотка», удовлетворенно подольстил:

– И где это вы так насобачились?

Леша, потянув за козырек, надвинул ему бейсболку почти что на нос.

– В Караганде.

На выходе с линии огня они повесили наушники на специальный щит и по грязноватым затоптанным переходам прошли в бар.

Часы показывали половину второго ночи. И в «Хищнике» любителей пострелять было немного. Как всегда, взяли по баночке кока-колы, а Мишка, подумав, еще и упаковку чипсов.

Лешка взглянул на него, и Мишка оправдательно поморщился:

– Все вредное почему-то охота.

– Глубокая мысль. Надо записать.

Они закурили. Задумались. Мишка так аппетитно хрустел чипсами, вкусно пахнущими жареной картошкой и немного уксусом, что Лешка тоже отсыпал себе в ладонь горстку маслянисто-желтых лепестков.

В принципе, они уже знали все. О выходе Ярославы на Тимура, и о том, что происходило у них в Mariott’e... Мишка сумел воткнуть за подкладку петелинской сумки «жучок», а потом благополучно изъял его. Они прослушали запись в Лешином Lexus’e, предварительно «прозвонив» салон на наличие тайной прослушки. GL Олега был «засвечен». Ярослава повела игру всерьез. Вот почему теперь им, Леше и Мишке, нужно было держать ухо востро. Они были в «заказе». Забаев дал Петелиной слово. Каждый раз, кончая в гостинице, Тимур выдыхивал из себя:

– Отплачу-у...

А Ярослава, задыхаясь, выстанывала сквозь стиснутые истомой зубы:

– Троих...

Как ни странно, острота ситуации действовала на Лешку и Мишу успокоительно. Так было и там, на чеченских тропах. Чем ближе подступала «безглазая», то есть смерть, тем расчетливее, а значит, хладнокровнее, становилась готовность встретить ее.

– Все решает франшиза, – сказал как-то Олег Мишке. – Разница между стоимостью и выплаченной суммой.

Леше эта фраза тоже пришлась по душе. В ней он уловил распевность, укладываемую в поэтическую строфу, а в данном случае, связанном с их дальнейшей судьбой, на франшизу, как на кон, ложились три жизни. И тут было не до поэзии.

Они уже обсудили до мельчайших деталей возможность отстрела Забаева. У Мишки на это стояло особо. Пока он воевал в Чечне, от него ушла Люська, жена. Причем спутавшись, как назло, именно с чеченцем, хозяином какого-то продуктового магазина на Молодогвардейской. Мишка истово ненавидел чеченцев. Там, в Ичкерии, он лично клал в цинковые гробы своих ребят, с которыми только что, под дождем или снегом, делился последней банкой тушенки или последней автоматной обоймой.

Франшиза решила в пользу Тимура. Его убийство поставило бы на дыбы всю чеченскую мафию, прочно и надолго закоренившуюся в Москве.

– Сталина на них нет, – сплюнул табачную крошку Мишка.

Им понравилась услышанная в какой-то криминальной программе по телевидению история о том, как Сталин и Жуков за неделю полностью вычистили от блатных и воров послевоенную Одессу. Они тогда там охалпели. Грабили, раздевали и убивали народ, не боясь ничего. Сталин приказал Жукову, и тот, в свою очередь, приказал немедленно пригнать в Одессу два товарных вагона с гражданской одеждой самых разных размеров.

Весь офицерский состав, находившийся в городе, в приказном порядке был переодет и переобут. Вчерашние фронтовки вышли на улицы, ведя под ручку своих «возлюбленных». Парочки «обжимались» в те вчера и ночи в самых криминальных закоулках Одессы. Естественно, блатари клюнули на «фраеров». Подступали к ним, поблескивая «фиксами» и финками. И гибли тут же, расстрелянные в упор...

– Не проходит, – твердо сказал Леша, закрывая тему Тимура.

– А... – начал было Мишка про Ярославу.

– Тут будем думать до пота. Помнишь ковбойский анекдот? Послушай, Джон, вчера моя кобыла сломала себе ногу бутылкой... Жалко, но пришлось пристрелить.

Мишка улыбнулся и слизнул с ладони последнюю горстку чипсов.

Нового «импортного» хирурга звали Гийом Легри. Он заменил на «ферме» уволенного Томаса Линджера. Средних лет, не очень высокого роста и довольно плотного телосложения доктора из Ниццы тут же окружила своим вниманием Земфира Андреевна. Таньке француз не понравился. Мелковат. Да еще с какими-то щетинистыми, желто обкуренными усами. Фу!..