Елена Перминова - Бестолковый роман - Мужчины не моей мечты

Женька была больна одной идеей. Дитя городского асфальта и жертва научно-технического прогресса, она хотела жить в деревне. Обычный дом в лесу или коттедж на берегу реки ее не устраивал. Она мечтала о крестьянской избе.

– Зачем мне эти городские выкидыши! – блажила она. – Мне нужны стены из бревен, некрашеный, выскобленный пол, занавески на окнах и самовар. А еще – железная кровать с периной, пирамида подушек, накидушка и домотканый половик на полу.

– Господи, слово-то какое! Накидушка. Ты где такого набралась? Где ты сейчас найдешь такую избу? Что у тебя с этой накидушкой связано?

– Вот только не надо мне тут психоанализ проводить. Просто у меня есть мечта. И я к ней иду.

Пошли мы вместе. Сначала на разведку. В какую сторону идти, не знали. На автовокзале спросили, где ближайшая деревня. Сказали – Рассвет, полчаса на автобусе и час пешком через лес.

На конечной остановке автобуса ломаная линия из наших попутчиков поползла на пригорок. Мы направились в сторону леса. Скоро дорога уперлась в железный, из витых прутьев забор. За ним – ровная лента свежего асфальта. За деревьями – черепичные и алюминиевые крыши. У калитки – будка с охраной.

– Женька! Как бы этот Рассвет не оказался закатом.

– Для кого?

– Для твоей мечты.

Она крепко сжала губы и махнула рукой.

У недостроенного коттеджа возились рабочие. Дом по форме походил на отрезанный кусок колбасы. Углов не было. Вместо крыши – купол. Окна щурились за жалюзи. Высокий фундамент выложен гранитом. Крутая лестница снаружи – мрамором. У крыльца стояла кадка с искусственной пальмой. Она здесь была так же уместна, как и Женька со своей мечтой об избе.

– Здесь что, Рассвет? – отвлекла я рабочего с мини-бетономешалки.

– Ну, что вы. Это поселок для богатых. А для бедных дальше. В лесу.

Мы с Женькой посмотрели друг на друга. Вопрос о том, как по лицу определить сумму годового дохода, повис в воздухе.

– А можно нам посмотреть, как живут белые люди? – внезапно осмелела Женька.

– Только разувайтесь, – снизошел до нас работяга.

С первого взгляда было видно – Женькина мечта сделана из другого материала. Пол плотно выстелен коврами. Стены отливали перламутровым пластиком. С навесных потолков подмигивали розовые лампы. Первый этаж напоминал фаршированный блин. Начинкой была просторная столовая, кухня, прихожая. Винтовая лестница вела в подвал. Спустились. За первой дверью – сауна. За второй – санузел с финской сантехникой. Рядом – душевая кабина. За ней – ванна-джакузи. Все кричало о благополучии и сверхдоходах.

– Пошли отсюда, – поморщилась Женька и выразительно посмотрела на лес.

Шли, как плыли в парном молоке. Тепло. Уютно. Солнечно. Дорога закончилась. Ступили на хлипкий мостик через глубокий ручей.

– Женька, а ты знаешь, что дорога к мечте лежит через страдания, – вырвала я подругу из плена грез.

– Ой! – и она свалилась в воду.

Я помогла ей выбраться. Мокрая, она дрожала от холода и с трудом сдерживала смех. Наконец, он прорвался, слился с моим, и мы огласили родные просторы радостным щенячьим визгом. Первое испытание по дороге к мечте Женька прошла на «отлично».

Наконец, нашему взору открылся Рассвет. Десятка два домов, меченных временем, украшали лысую гору. На вершине «Сельмаг». Рядом косил окнами сельский клуб.

– Скажите, а здесь можно снять комнату на сутки? – спросила Женька у бабули с ведром.

Она посмотрела на нее, будто увидела пришельцев из космоса.

– Ты чо, дочка? У нас такого отродясь не было. Вы в город идите. Вот жизнь пошла.

– Женька, мы тут народ перепугаем.

– Не боись. Такого быть не может. Все равно найдем.

Нашли. Тетка, с привязанными к ногам калошами, провела нас в комнату:

– Сама я в летней кухне переночую, а вы здесь располагайтесь. Сейчас немного приберусь.

«Немного» помочь не могло. Мутное, засиженное мухами единственное окно едва пропускало солнечный свет. Преломляясь на пути своего следования, он доходил только до середины комнаты, где стоял стол на трех ножках. Роль четвертой выполняла приставленная к нему табуретка. Сверху, горой, куча грязного белья. Один угол закрывал диван с выдавленными пружинами. Второй – этажерка с кипами старых, перевязанных шпагатом газет. Третий занимала давно не беленая печь. Четвертый – умывальник с тазом под ним и помойное ведро. Я нажала на нос умывальника. Несколько капель воды сиротливо стекли на ладони. Поискала глазами полотенце. Белое по происхождению, оно, максимально впитавшее грязь, торчало комом. Женька стрельнула глазами в его сторону. Это полотенце было самым грубым вторжением в ее мечту, где должны висеть светлые занавески.