Куртис Ситтенфилд - Мужчина моей мечты

Джулия Робертс выходит замуж! Ее свадебное платье пошито на заказ в салоне «Тайлер Траффиканте» в западном Голливуде и стоит восемь тысяч долларов. У него отстегивающиеся шлейф и длинный подол, чтобы на вечеринке, после официальной церемонии, можно было танцевать прямо в нем. Подружки невесты будут в бирюзовых платьях, а их туфли (марки «Маноло Бланик», по четыреста двадцать пять долларов за пару) специально покрасят, чтобы они по цвету подходили под платья. На роль подружек невесты приглашены личные помощницы Джулии (их у нее аж две), ее визажистка и подруга, тоже актриса, правда не очень известная. Четырехъярусный торт будет украшен фиалками и бирюзовыми лентами из сахарной глазури.

— Меня интересует, где наши приглашения? — говорит Элизабет. — Может, их на почте потеряли? — Элизабет, тетка Анны, стоит у кровати и перекладывает белье, пока Анна, сидя на полу, вслух читает статью из журнала. — А кто, ты говоришь, у нее жених?

— Кифер Сазерленд, — отвечает Анна. — Они познакомились на съемках «Коматозников».

— А он симпатичный?

— Да, в общем-то, ничего. — На самом деле Кифер красавец; он блондин, и даже более того — один глаз у него голубой, а другой зеленый, но Анне не хочется сейчас обсуждать свои вкусы, хотя, может, и следовало бы.

— Ну-ка, — просит Элизабет, — покажи. — И Анна поднимает журнал с фотографией. — По-моему, — говорит Элизабет, — ничего особенного.

Эти слова заставляют Анну вспомнить о Дарраке. Анна приехала в Питсбург неделю назад, но Даррак, муж Элизабет и дядя Анны, был еще в пути. В тот вечер, когда Даррак приехал домой, Элизабет накрыла на стол, приготовила салат, и прямо за столом дядя заявил:

— Ты, Анна, должна остаться у нас навсегда.

Тем же вечером Даррак кричал из ванной комнаты на втором этаже:

— Элизабет, у нас не ванна, а черт-те что! Анна подумает, что мы тут живем, как в хлеву.

После этого он бухнулся на колени и принялся оттирать ванну. Да, ванна действительно не сияла чистотой, но такое поведение дяди поразило Анну. Она никогда не видела, чтобы ее родной отец вытирал пыль, менял постельное белье или выносил мусор. А Даррак вот сидит на полу и возится со щеткой, несмотря на то что до этого провел семнадцать часов за рулем. Впрочем, речь не об этом. Даррак страшно некрасив. Он настоящий урод. У него желтые кривые зубы, неаккуратные брови, из которых торчат длинные и жесткие волосы, и еще он завязывает волосы в маленький хвостик. Он долговязый и тощий. Да, у него приятный ирландский акцент (он оттуда родом), но все-таки… Если Элизабет считает, что Кифер Сазерленд всего лишь «ничего особенного», то что она думает о своем муже?

— Знаешь, что мы сейчас сделаем? — спрашивает Элизабет. У нее в руках два носка, оба белые, но явно разного размера. Она пожимает плечами каким-то своим мыслям, потом сворачивает носки в шарик и бросает их на стопку сложенного белья. — Давай устроим вечеринку в честь Джулии! Организуем свадебный торт, почистим огурчиков, сделаем бутерброды. Выпьем за ее здоровье. Нальем всем шипучего сидра.

Анна недоуменно смотрит на Элизабет.

— Что? — Элизабет внимательно смотрит на Анну. — Тебе не нравится такая затея? Разумеется, сама Джулия Робертс к нам не приедет.

— А-а, — говорит Анна, — ну тогда ладно.

Когда Элизабет смеется, она так широко раскрывает рот, что становятся видны даже пломбы на коренных зубах.

— Анна, — хохочет она, — я еще в своем уме и понимаю, что знаменитость не явится сюда только потому, что мы пошлем ей приглашение.

— Я ничего такого и не думала, — отвечает Анна. — Я прекрасно поняла, что вы хотели сказать.

Но это не совсем так. Анна не до конца понимает свою тетю. Элизабет всегда присутствовала в жизни Анны; у Анны даже сохранилось воспоминание о том, как она, будучи шестилетней девочкой, ехала с Элизабет на машине, причем сама Анна сидела на заднем сиденье, а Элизабет вела автомобиль и громко, с вдохновением распевала под радио «You’re So Vain». Но по большей части Элизабет всегда была где-то на расстоянии.