Елена Перминова - Бестолковый роман - Мужчины не моей мечты

Был у меня такой кавалер. Все любил под деревьями прогуливаться. С виду ничего: интеллигентный такой, в очечках, с бородкой. Умные слова знает. А когда начал их вместе складывать, такая печальная история получилась. Жена – стерва, теща – мегера, дети – сволочи, начальник – дурак. Ну как такой жизни радоваться можно?

Прониклась я к нему сочувствием, до того помочь захотелось, хоть плачь. А он еще собрался счеты с жизнью сводить. Спасать надо парня, – решила я подставить свои хилые плечи под его широкие.

– Да как такие грешные мысли в твоей голове укладываются? Ты вспомни, как нам на уроках литературы говорили, что самоубийство – это малодушие. А ты сильный, мужественный и со всем справишься, – ворковала я, нежно прижимаясь к его груди. – Все перемелется, мука будет. Жену заменишь, проблема с тещей отпадет сама по себе, а детей перевоспитаешь.

– Но ведь для этого надо что-то делать. А я хочу, чтобы все получилось само собой – тихо, мирно, спокойно. Представляешь, прихожу домой... Жена тапочки подает, теща борщ наливает, дети разные ласковые слова говорят. Вот это жизнь!

– Но, милый, все – в твоих силах. Ты домашних-то почаще хвали, да поощряй. Любовь-то она любви же и требует.

– Да и денег мне уже три месяца не платят. Хоть на большую дорогу выходи. Кстати, ты мне не одолжишь пару – другую сотен. Как появятся, сразу же отдам. Клянусь.

– Конечно, дорогой. Правда, пока нет. У меня ведь тоже...

– Да ты-то – ладно! Какие у тебя могут быть проблемы? Вот у меня! Жена – стерва, теща – мегера, дети – сволочи, начальник – дурак. А у тебя все в порядке.

– Погоди, давай разберемся. Допустим, жены, то бишь мужа, у меня, к счастью, уже нет. Тещи, то есть свекрови, – тоже, но дети – будут. А где ты видел умного начальника?

– Вот видишь, я же говорил, что тебе лучше живется. И зачем ты рядом со мной оказалась. Как немой упрек, что ли? Пристала, как банный лист.

– Это я к тебе пристала? А кто мне только что в жилетку плакался?

– Не помню. Я тебя совсем не знаю. Как я могу тебе плакаться? Я – мужчина. Если не можешь решить мои проблемы, мне твои – ни к чему. У меня своих хватает.

Я в растерянности развела руками. Быстро-быстро захлопала ресницами. Сквозь слезы увидела прямую спину моего недавно согбенного спутника. Он удалялся упругой, пружинистой походкой. Будто только что снял тяжелый рюкзак. Потом подпрыгнул, с размаху пнул скамейку и запрыгнул в подошедший автобус. Я почувствовала себя той самой урной, в которую только что закинули охапку мусора.

В сквере было скверно.

– Здравствуйте! Можно Василия? – А кто его спрашивает?

Далее надо было назвать фамилию, имя, отчество и род занятий.

– Сейчас, узнаю, свободен ли он.

Это была Васина мама. Его верная подруга. Старший товарищ. Учитель. Главный советник. Экономка. Домохозяйка. Повар. Прачка. Доктор. Все эти должности она совмещала для Васи уже сорок пять лет.

Когда Вася был маленький, мама оберегала его от сквозняков. Когда он подрос – от дурной компании. Когда стал взрослым – от женщин.

– Всем им надо одно и то же, – говорила она. – Московскую прописку. Не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься на улице. Разве нам плохо вдвоем? Ведь никто не будет о тебе заботиться так, как я.

Вася соглашался.

Когда он окончил университет и стал журналистом, мама ходила вместе с ним на пресс-конференции и интервью. Внимательно слушала, записывала и потом редактировала Васины статьи. Когда его первый редактор намекнул о посторонних в редакции, Вася рассердился. Сказал, что его мама – не посторонняя. Что это самый дорогой для него человек. И если редактору не нравится, пусть ищет себе другие кадры.

Редактор нашел другие кадры, и Вася остался без работы.

Во второй редакции было то же самое. Потом в третьей, четвертой, пятой. Никто не хотел принимать Васю вкупе с мамой. Вася не стал больше испытывать судьбу и решил стать свободным художником. Сидеть дома, писать статьи в разные газеты и жить на гонорар.

Мама его поддержала.

– Все деньги не заработаешь, – говорила она. – А дома ты в тепле и сытости.

Так Вася и жил. В тепле и сытости. В 46 лет его душа потребовала перемен. Для начала Вася начал осторожно нарушать правила поведения. Переходил улицу на красный цвет. Забывал чистить зубы. Украдкой выбрасывал манную кашу. Не заматывал шею шарфом. Читал в постели. Смотрел допоздна телевизор.

Вскоре к его беспечному состоянию примешалось чувство страха. Он боялся, что мама обнаружит его проделки и строго накажет. Жить в ожидании наказания было сложно.