Елена Перминова - Бестолковый роман - Мужчины не моей мечты

– Давайте на «ты».

– Давай.

Сама не могу. «Ты» не чувствую. Избегаю имени, местоимения. Обхожусь обобщениями: было сказано, отмечено, обещано и так далее. Заметил. Упрекнул. Снял галстук, пиджак. Заговорили о философии Бердяева, психоанализе Фрейда, глубине Достоевского, Фолкнера, психологизме Фриша, Гессе, Пиранделло. Сыграл на скрипке, показал рисунки, фотографии, бумажные модели замков. Рассказывал притчи, анекдоты, сказки. Спрашивал, объяснял, слушал. Потом, отвел глаза и подвел черту:

– Хорошо, что ты есть. Мне с тобой уютно, по-домашнему.

Так благодарят продавца мясного отдела за то, что тот отвесил кусок мяса без костей. Или аптекаря за хорошее лекарство. Лекарство – это я. Рекомендовано по одной таблетке три раза в год. Судя по положительной динамике, помогает:

– Ты для меня как солнце в холодной воде. Стало светлее и теплее. – При этом не прикасается, не держит за руки, отодвигается вместе со стулом. Смотрит – буравит. Вид вызывающий. – Оставайся ночевать, у меня есть еще один матрац. Ты будешь спать на кровати, а я на полу.

– А какой тогда смысл оставаться?

– Хорошо, будем спать вместе.

Снизошел. Секс без ласки и поцелуев. И с его, и с моей стороны. Будто боялись сделать что-то не то. Нарушить, сломать, потерять. Оба претворялись спящими. Оба не сомкнули глаз. Я мучилась в догадках: тот, кого люблю и тот, кто рядом – один и тот же или их двое разных. Утром призналась:

– Никак не могу собрать тебя в кучу.

– Этого не удавалось еще ни одному психиатру.

Сто метров до трамвайной остановки одолевали как длинную дистанцию. Чувствую – надо сойти. Дышать уже трудно. Соврала, что мне в другую сторону. В противоположную.

Не звонит. Неделю, вторую, третью, четвертую, пятую. Встретились в театре. Он – с дамой, я – с мужем. Его дама посмотрела на моего мужа. Мой муж посмотрел на меня. Я – на Сергея. На следующий день позвонил. Будто рылся в старом барахле и натолкнулся на завязанный узелок на память. Поссорились из-за двух букв. Он: «Я соскучился». Я: «Ну, звони!»

– Ну?

И бросил трубку.

Опять осень. Вторая после первой встречи. Ничего красивого в ней нет. Дожди. Холодно. В редакции раздражающая суета. Редактор вытряхивает из меня материал в номер. Замредактора показывает на часы. Ответственный секретарь – на пустое место на полосе. Я – на пустое место в голове. И вдруг – он. В натуральную величину. Делаю над собой титаническое усилие, чтобы скрыть радость. Удается. Он сначала просит чай, потом отказывается. Достает ручку, хочет что-то написать, бросает. Не знает, куда положить руки. То встает, то садится, то выпрямляет, то сгибает ноги. Кривляется, корчит рожи. Выбирает серьезную и говорит:

– У меня – новость. Моя подруга переехала ко мне. Мы теперь вместе.

– Я рада за тебя.

– А я-то как рад!

– Ты женился?

– Нет. Так, сожительствуем.

– В этом есть что-то неопределенное. Временное.

– Нет ничего более постоянного, чем временное.

– Согласна. Я выходила замуж на один год, а живу уже тринадцать лет.

Глаза мягкие, ласковые, с вопросом. Прикасается, снимает пушинку с моего плеча. Наклоняюсь к нему. Тяжесть в груди не пускает. Прорываются только слова:

– Ты ничего не хочешь спросить?

– А что, надо что-то спросить?

– Ты уже спросил. Желаю счастья в личной жизни.

– Ну, пока.

– Ну?

Ушел. Все. Ватные ноги привели домой. Глаза сухие, пустые. В голове – каша. Тело как-будто зацементировали. Ушла отмачивать в ванную. Спасибо мужу – вытащил. И из ванной, и почти с того света. Просто сказал, что любит и спросил: «Как ты себя чувствуешь?» Я чувствовала себя трупом.

Когда оттаяла, подумала, не такой у меня муж и плохой. Ничего, что думает, будто один писатель – Александр Пушкин – написал про другого писателя – Евгения Онегина – документальную повесть, что Пастернак – это такая приправа, а Канада находится в Африке. Зато у него золотые руки. Он умеет прибивать гвозди, выкладывать кафель и чинить пылесос. Еще он никогда не задает лишних вопросов. Кроме одного: «Что у нас на ужин?»

Получила от матери письмо. Пишет: в Библии написано, что встречаться с женатым – грех. Я Библию не читала, но поверила. Андрею говорю: «Или ты разводишься с женой, или мы расстаемся». С женой он не развелся.

Я начала искать неженатых. В жизни их было мало. В Интернете – больше. С бородой и без. Лысых и кудрявых. С машиной и квартирой, велосипедом и коммуналкой. Без вредных привычек и с ними. Умных было мало. Четыре человека.