Елена Перминова - Бестолковый роман - Мужчины не моей мечты

На следующий день все получали зарплату. Ждала до победного. Надеялась, что дадут и мне. Не дождалась. Сказали, что получим на следующей неделе. Успокоилась. Написала еще две статьи. Принесла готовые и с улыбкой вручила редактору. Он даже не посмотрел:

– Вы знаете, я вчера вас искал, но вы ушли раньше времени. Я хотел сказать, что нам придется расстаться. У меня финансовые трудности.

– А как же ваше «работайте».

– Ситуация изменилась.

– Что, я настолько плоха?

– Дело не в том, что нравится – не нравится. Есть еще много факторов, от нас не зависящих.

Какие именно, не сказал. Но расставанию обрадовалась. Не надо будет насиловать себя каждое утро. Писать о промышленности и делать обзоры рынков. Оставила свой телефон и вприпрыжку удалилась. Что буду делать, не знала. Знала, что не буду делать. Больше никогда не пойду в федеральную газету. Сначала надо подтянуть чувство уверенности. И избавиться от ощущения зависимости.

Вечером позвонила Андрею:

– Здравствуйте, а я опять безработная.

– У вас такой радостный голос, что хочется сказать, рад за вас.

– А вы скажите, не ошибетесь. Единственное, что мне жаль терять, это возможность попить с вами кофе.

– Но это не проблема. В Москве много мест, где можно попить кофе.

– Тогда договоримся так. Если у вас сформируется желание меня увидеть, то пригласите меня на чашку кофе.

– Хорошо. Но если я замотаюсь и забуду, то пригласите меня вы.

– Куда?

– Хороший вопрос.

– То есть всю ответственность вы перекладываете на меня?

– Нет, просто я действительно могу забыть.

– Вообще-то я не отношусь к незначительным событиям, про которые так легко забыть. Тем не менее, будем считать, что я выполняю вашу просьбу. Позвоню через неделю. А пока займусь своим трудоустройством.

Нашла в записной книжке одного потенциального работодателя и сходу приступила к делу:

– У вас нет вакансий для хороших журналистов?

– Для хороших журналистов вакансии есть всегда. Приходите.

Звали его Павел Анатольевич. С первого слова поняла – эмоциональная волна моя. Приветлив, весел, остроумен. Ничего от снобизма и высокомерия. Сразу же расположил к себе. Говорила искренне, горячо и убедительно. Даже не попросил показать публикации. Только прокомментировал:

– Я дяденька взрослый. Мне достаточно услышать, как вы говорите. Сразу видно, наш человек.

Можно считать, что меня уже приняли в штат. В городскую газету коммунального хозяйства. Осталось подсчитать, как я буду жить на мизерную зарплату. Считать не стала. Нашла утешение в свободном графике и мелкотемье. И еще в возможности писать рассказы. Сомнения появились, когда поручили написать очерк про сантехника. Потом про клумбы в московских дворах. Потом репортаж из подвала. Сантехник меня вдохновил на одну страницу текста. Человек, который лучше других устанавливает в Москве унитазы, на большее не вдохновляет. Клумбы потянули на хилую зарисовку. Зато подробно расписала про московские подвалы. Про те, где тепло и сухо. Много свободного времени и мало денег. Вернулась к тому, от чего бежала. К одиночеству.

Попробовала разбавить его с Андреем. Начала с оправдания:

– Я обещала позвонить, вот поэтому...

– Умничка, что позвонила. Только я сегодня не могу.

– А я не про сегодня. Я вообще.

– Ну вообще, это понятно. У нас нет другого выбора.

– Выбор есть всегда.

– Тогда наша задача сделать так, чтобы его не было. Я позвоню сегодня вечером.

Не позвонил. Опять меня кинули. Выглянула в окно. Небо такого же цвета, как асфальт. По календарю – весна, по ощущениям – осень. Забыла, как выглядит солнце. Очень мерзнут ноги. Надеваю по две пары шерстяных носков. Не помогает. Холод идет изнутри. Дрожь мешает заснуть. Утром встаю разбитая. Вспоминаю обрывки сна. На кровати лежит шелковое, в мелкий цветочек стеганое одеяло. И такого же цвета – простыня. Какой-то мужчина предлагает мне отдохнуть. Отказываюсь. Говорю, для меня это убранство слишком богатое. Мне бы что-нибудь попроще. В жизни, как во сне – мне бы что-нибудь попроще.

Получила от матери письмо. Свод нарушенных мною законов и перечень диагнозов. Я – плохая. Не умею ладить с людьми, потому что хвастаюсь перед ними своими заслугами. Я никому не нужна. От меня все избавляются. Другой участи я не стою. Она меня старше и ей лучше знать, как надо жить. Порвала в мелкие кусочки. Подожгла. Письмо сгорело быстро. Пепел лег в форме круга.

Началась диванная болезнь. Утром – слезы, таблетки, мысли, бессонница, таблетки. Одиночество. Вечером – тоже самое. Плюс злость и раздражение. Мать была права: я никому не нужна. Неожиданный звонок. Андрей. Чуть не выронила трубку. Пригласил поужинать вместе. Вручил цветы, осторожно обнял, взял за руку и сказал: