Глеб Соколов - Вихрь преисподней

– Ах вот как?! И ты туда же!.. – в голосе его явственно слышались досада и злость.

Не-Маркетинг молча смотрел на Пензу.

– Молчишь?! И когда же он начался, этот последний этап твоей жизни?.. – с вызовом добавил тот.

– Помнишь тот первый день, когда мы впервые с тобой повстречались?.. Вот тогда все и случилось!.. Со мной что-то случилось, Пенза, в тот первый день, когда я впервые повстречался с вами!.. – громко произнес Не-Маркетинг. Все, кто был поблизости, повернулись и посмотрели на него.

Тон его тоже был странен... У всех, кто находился рядом и хотя бы немного с чужих слов – а про Пензу и Бобылевых разговоров в этот день среди сотрудников телекомпании было много – возникло ощущение, что между двумя этими людьми, считаемыми всеми за больших приятелей и доброжелателей друг-друга, внезапно возникла вольтова дуга едва ли переносимой неприязни.

Еще сильнее повышая и без того уже громкий голос Не-Маркетинг продолжал:

– Все спрашивают меня, что со мной произошло... Сейчас я могу сказать только одно – это случилось в тот самый день, когда я впервые познакомился с Пензой. Он был среди приглашенных на телепередачу. В холле гостиницы возле Измайловского парка!..

Дико вытаращив глаза, Пенза смотрел на Не-Маркетинга... У всех одновременно вдруг начало возникать какое-то странное ощущение, что сцена эта комична, что она не может не быть подстроена, кое-кто уже начал улыбаться.

– Очень хорошо! Мы уже можем создавать общественный трибунал для суда над Пензой! – неожиданно совершенно серьезно заметил Черный костюм. – Вот еще один недовольный Пензой! Еще один предъявляет к нему претензии... В нашей студии к кому не обратись, каждый имеет свою причину быть недовольным Пензой!

Вместо злых слов Пенза сказал:

– Что вы такое говорите? Это ложь!.. Не-Маркетинг – мой друг!.. Иначе бы зачем я разыскивал его?! Зачем бы я пригласил его на эту передачу?!..

Какой-то испуг, какая-то растерянность замелькали у молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста в глазах.

– В тот день, когда я познакомился с Пензой, в мире произошли те самые первые из серии ужасных террористических актов и я... – продолжал Не-Маркетинг. – Что-то со мной было в тот день, в те часы... Я словно бы был сам не свой!.. Впрочем, я вру! И до этого со мной происходило что-то странное...

– Разве вы не видите – он нездоров, он не в себе!.. Он просто сам не отдает себе отчета в том, что он говорит! – произнес Пенза. Он посмотрел на Не-Маркетинга уже без злости, с одним лишь сожалением.

И все посмотрели теперь на Не-Маркетинга с жалостью и сочувствием. Он уловил этот жалостливый взгляд и взгляд этот ему очень не понравился:

– Неправда! Я прекрасно отдаю себе отчет во всем!..

Стоявшие возле него люди теперь посмотрели на Пензу. Причем посмотрели с осуждением. Как-то тут все прониклись сочувствием к сыну разыскиваемого милицией Ивана Бобылева. Поэтому когда Черный костюм сказал «Вы всем сделали что-то плохое, Пенза!» – никто не удивился и все восприняли эту фразу совершенно естественно, хотя ясно было, что Черный костюм не столько волновался за Не-Маркетинга, сколько ненавидел Пензу.

– Повсюду, где бы вы ни находились, вы старались тайно или явно ухудшить обстановку... – продолжал Черный костюм. – Как бы патетически это не прозвучало, но я все же скажу, что вы, Пенза – провокатор!..

– Ах вот оно что! – оскалился в страшной злобе молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. – Старая песня!.. Я помню, помню...

Вдруг лицо Не-Маркетинга стало ужасно обеспокоенным. Глядя на Пензу он воскликнул:

– Постой, постой, погоди! Ты чего-то не понял...

Пенза как будто не расслышал его. А может быть он и в самом деле не слушал его. Глядя то на Черный костюм, то на других окружавших его сотрудников телекомпании он с прежней злобой произнес:

– Да, этот Не-Маркетинг и прежде уже намекал... Мол, Пенза – заговорщик!.. Любят у нас везде и при каждом подходящем случае выискивать заговорщиков!..

– Так вы еще и заговорщик?! – с издевкой воскликнул Черный костюм. – Вот как?! Я не знал!.. То-то я смотрю, в каждой передаче, где вы появляетесь, обязательно возникают какие-то непонятные проблемы. Вот теперь все и объяснилось!..

Пенза резко повернулся к Не-Маркетингу:

– Я ненавижу тебя, Не-Маркетинг! Я жалею, что притащил тебя сюда!.. Черт возьми, вот оно – что-то происходит!

– Да уймись ты наконец! Что с тобой происходит?! – тон Не-Маркетинга был умоляющим.

У всех в этот момент появилось ощущение, что вольтова дуга, засиявшая между Пензой и Не-Маркетингом как-то побледнела...