Егор Кастинг - СтремгLOVE

– И что, долго они так сидят?

– Кто день, кто неделю, а бывает, и три недели так сидит человек.

– Да он просто людоед, ваш хозяин! А вы-то как терпите?

– Да какой людоед? Это ж добровольно все.

– Что значит добровольно?!

– Да то, что тут на выбор: хочешь – уходи без выходного пособия, хочешь – отбывай наказание и потом на свободу со спокойной совестью.

– И что, это из-за денег так люди мучаются?

– А то! Конечно, из-за денег! Деньги – они как хлеб: всему голова. Да, кстати, кормят там хорошо. Кондишн есть. И порнофильмы им по Сети крутят. Дрочи – не хочу! Так что не очень это страшно... Зато хозяин может быть после уверен: человек лояльный, надежный и место ценит.

Доктор ехал в редакцию на метро и читал газету «Лампа», в которой то и дело попадались забавные заметки. Он, зачитавшись, проехал свою остановку и даже плевался из-за этого. «В другой раз, – надумал он, – куплю чего поскучнее. На кой мне ляд вот так переживать? Из-за этих писак. Я ли их не знаю!» А заметка была такая:

...Грех вам говорить, что я не люблю бизнесменов, тем более теперь, в рамках конъюнктуры. Я ли не был всегда за капитализм! (Ну, если не брать в расчет совсем уж юные годы, когда человеку позволительно быть левым.) Я ли не либерал! Я ли не горячий сторонник всевозможных демократических свобод!

Капитализм в те годы, когда я его в глаза не видел и когда моя нога не ступала на обустроенные им земли, представлялся мне царством свобод и здравого смысла, и, что страшно важно, также и справедливости. Странно, вот я сейчас подумал: может, приблизительно таким представлялся моему деду, красному пулеметчику, коммунизм и даже социализм... Когда-то я сильно переживал, что никогда не был в капиталистической стране. И вот наконец съездил в «мир бесправия», причем, что очень поучительно, при советской еще власти. Это была Япония. Она смотрелась особенно ярко на фоне тогдашнего советского дефицита, когда очереди за колбасой и телевизорами вовсе не казались нам странными. И вот там, в их чужом мире, я увидел это все своими глазами: небоскребы, дорожные развязки, с которых видны крыши городских высоких домов; набитые харчами, барахлом и электроникой магазины, где непринужденно делают покупки даже бабушки-пенсионерки... Я помню детский какой-то свой восторг: сверкание неоновых реклам с броскими картинками, свет уличных фонарей, толпы людей в центре Токио... Я смотрел, как человеческие потоки вливаются в магазины и кабаки и выливаются из них. И все вокруг чужое, странное, не наше – не столько от иероглифов и странной рваной речи, а потому, что атмосфера той жизни не такая, к какой мы привыкли. Она сытая, спокойная, беззаботная, безмятежная. Никто на тебя не обращает внимания, никому ты не нужен – в хорошем смысле этого слова. Делай что хочешь – ешь, пей, гуляй, сыт, пьян, нос в табаке, – работай, да хоть вообще читай антисоветские книжки... Что людям нужно – все есть, все найдено, все сработано заботливым капитализмом и предложено населению по реальным ценам. И все человеку разрешено, ну, почти все, в разумных пределах. А выборы, шмыборы, начальники – это все никого не волнует. Да пусть страной хоть сам император командует, людям-то что с этого? Что в их жизнях от этого изменится?

В общем, очень мне капитализм приглянулся. Я думал: никогда-никогда такого не будет у нас. На нашем веку... И ведь что самое смешное, такой картинки в Россiи сегодня не увидеть. Капитализм какой-никакой вроде есть, а красивой беспечной картинки – нету...

Странно, что русские бизнесмены, которые между собой не в самых лучших отношениях и немало уже друг друга в сердцах застрелили, видно, было за что, – не понимают, что и другие тоже могут иметь на них зуб и с удовольствием бы снизили поголовье самых резвых волков, акул капитализма, до какого-то разумного предела!

Я пытаюсь заглянуть в прошлое, разобрать сквозь туман тогдашний образ будущего русского капиталиста, каким я себе его рисовал. Не мог я не фантазировать про это. Так какой же был он, наш родной русский капиталист? Ну уж точно не был он толстяком в цилиндре и с сигарой, не был он и сидящим у самовара бородатым купцом первой гильдии... Он был... вот только сейчас выскочил образ: он был худой, высокий, бородатый, насмешливый. Это очень сдержанный человек. Он умен и много чего умеет делать руками. Но он не швыряется деньгами! Он не смотрит с презрением на тех, у кого бабла меньше, и с подобострастием на тех, у кого больше! Он совершенно не боится президента! Такого в голову мне не могло прийти, вот чтоб боялся... В сознании моем громоздятся демидовские заводы, юзовские шахты, паровозы, железные дороги, ого-го! Размах, мощь! Морозовские больницы... Абрикосовский какой-нибудь роддом, построенный на деньги купцов Абрикосовых же...