Алан Араменко - Диван для Антона Владимировича Домова

— Да…

— Что говорила?

— Что сделала все, чтобы будущее, о котором она мечтала, наступило. И для этого следовала за тобой, ибо ты нес его на своих руках.

— Что? — Домов замер. Нет, не может быть. А иначе… — Это ее слова?

— Цитата.

Мысли и воспоминания пронеслись в голове Домова с такой быстротой, что он даже не понял, как пришел к тому выводу, что заставил его резко встать.

— Где она?

— Там, в комнате.

— Жива?

— Да. Я же обещал.

Антон нахмурился.

— Эй… — Дмитрий поглядел на него. — И что будет теперь?

Антон пожал плечами.

— Хаос, — сказал он после.

— Значит… все было напрасно?

— Я не знаю.

Дмитрий снова откашлял кровь. Красная кайма губ неестественно контрастировала с бледной кожей и светлыми волосами.

— Возможно, ты прав… Возможно, не может быть порядка в таких вещах, как убийство.

— Я не знаю, — снова пожал плечами Антон.

— Ты уничтожил всех и не знаешь ради чего? — усмехнулся Дмитрий.

— Нет, тут я как раз в курсе.

— Для чего же? Чего ты так сильно хотел, Домов, что шел напролом, сминая под собой толпу мешающих тебе жизней?

— Покоя.

— И ради него стоило?

— Да. Только ради него и стоило…

Антон поглядел куда-то в сторону, туда, откуда на него смотрела лишь тень. И, кто знает, может в ней он действительно видел что-то еще кроме мрака.

— Домов, — обратился к нему Дмитрий, пытаясь сконцентрировать расплывчатый темный образ пред собою. — Сказать, где она?

— Что? — Тоша снова обратился к поверженному перед собой мужчине.

— Где Татьяна?

Антон на секунду задумался.

— Нет, не надо, — сказал он потом. — Она не меня ждет. Тебя.

Дмитрий натянул измученную улыбку.

— Тогда вряд ли дождется…

— Да… Прости.

— Мне не за что тебя прощать… Ты на одной стороне, я на другой, и ни ты, ни я не были намерены их менять. Ничего личного. Просто жизненные перипетии.

— Да… — Антон сделал шаг в сторону, но остановился. — Мы были друзьями? Раньше. Скажи мне.

— Я любил тебя, как брата…

Тоша кивнул, действительно чувствуя эту странную правду, что сквозила в словах умирающего у его ног мужчины…

…Свет просачивался в маленькую комнату рассеянным блестящим лучом, останавливаясь на ковре и слегка задевая стенной шкаф. В воздухе пахло старыми печатными изданиями и стоявшими в углу обтесанными недавно досками.

— Он опять не в себе! Бормочет что-то и выглядит как безумец! Мне страшно…

Хорошенький опрятный мальчик со светлыми волосами сел рядом с другим, темненьким, что развалился на скамейке, лениво просматривая какую-то книгу.

— Ничего необычного. В последнее время он такой все чаще… — сказал его товарищ равнодушно.

— Только после того, как с тобой поговорит!

— М?

— Что ты опять ему сказал?

— Ничего. Он спрашивал мое задание. Я ответил. Только и всего, — парень захлопнул книгу и сел ровнее.

— И что?

— И что? — передразнил темненький.

— Заставил переделывать?

— Нет…

— Но ты же ничего не делал! — воскликнул его друг возмущенно. — Как ты ответил?! Почему тебе все сходит с рук? Всегда!

— Потому, что я умный, — хмыкнул тот.

— Да уж, конечно! — светленький вскочил. — Я все время тружусь, учу, работаю, а тебе стоит только улыбнуться, и он тает! Я тебя ненавижу!

Темненький проводил товарища наглым издевающимся взглядом. Совесть его явно не тревожила.

— Знаешь… — мальчик замер в дверях. — Если так будет и дальше, то ты ничему не сможешь научиться.

— Ну и плевать, — потянулся его друг.

— Всю жизнь хочешь просто проваляться, ничего не делая?

— Да, было бы неплохо.

— Дурак! Так не бывает!

— Очень жаль! — темненький зевнул.

— Однажды твоя лень поставит тебя в сложное положение, и как будешь выпутываться, если все, чему тебя учили, не слушал?

— Я, может, вообще тогда выпутываться не стану…

— Подождешь, пока безвыходность окончательно засосет, и ничего уже не попишешь?

— Ага…

— Но… — светленький погрустнел. — Разве тогда это не будет проигрышем?

— Проигрышем?

Мальчик в дверях опустил глаза, и в лице его проскользнуло что-то мучительное. Словно мысли, что крутились у него в голове, давили на него тяжелым грузом, будто то, что тревожило его, было куда сильнее, чем то, что он способен вынести.

— Разве тебе не хочется побеждать? Всегда? — спросил он тихо.

Темненький поглядел на него внимательно, и черный взгляд бездонных очей блеснул коварным огоньком.