Алан Араменко - Диван для Антона Владимировича Домова

Домов вышел в коридор, в конце которого стояла Таня, рассеянно озираясь вокруг. Заметив его, девушка словно очнулась и быстро пошла к своему столу. Антон в три шага догнал ее.

— Таня, в чем дело? — спросил он.

— Ничего, Антон Владимирович, — сказала она быстро, опустив глаза.

— Ты боишься меня?

— С чего вы это взяли?

— Я вижу.

— Это ерунда! — весело сказала она, но было очевидно, что ей далеко не весело. — С чего это мне вас бояться?

— Послушай, — строго сказал Тоха. — Ты нравишься мне, ты сильная. Чего ты боишься?

— Антон…

— Я приду за тобой в семь, — сказал он ей твердо, даже не удосужившись дослушать ее. — Ты во столько заканчиваешь?

Она только кивнула.

— Я приду, и мы поговорим…

— Но…

— Жди! — сказал он и пошел прочь.

Таня ошарашенно смотрела вслед Антону. Ее чувства не передавались описанию. Этот молодой человек привлекал и пугал одновременно. Ей так хотелось увидеться с ним, но весь оставшийся день она думала только о том, как отказаться от встречи. Ничего путного в сумбурный, забитый всяческими мыслями мозг не приходило, и из всех выходов у нее оставался только один — сбежать.

И вот, когда она уже почти осуществила свой план, из-за спины послышался знакомый мягкий голос:

— Ты так ко мне спешишь?

— Антон Владимирович?! — она обернулась. — Я… я, знаете, сегодня не могу, никак! Вот…

— Ну конечно! — сказал ее собеседник, схватив за рукав. — Мы поговорим, Таня, просто поговорим, — он пристально посмотрел ей в глаза.

Девушка почувствовала, что теряет волю. Ее тело перестало слушаться… она себе не принадлежит… Ей хочется крикнуть, но она не может, хочется бежать, но ноги не идут… Голова ее закружилась, в глазах помутнело, и вокруг все поплыло. Но в окружившем ее мраке, ледяном и ужасающем, Таня почувствовала себя как в объятиях матери.

Очнулась она в парке на скамейке. Вокруг не было никого, кроме…

— Эй! — весело сказал Антон. — Как чувствуешь себя?

— Что? Что произошло?

— Ты что, забыла? Мы пришли поговорить. Так вот — я тебя слушаю.

Таня пыталась собраться с мыслями, но они путались в голове. Что происходит? Кто? Что? Почему? Мозг как каша растекался внутри, смешиваясь сам с собой, миксуя эмоции и воспоминания. Как будто кто-то основательно размазал все, и вместо отдельных и цельных событий осталось что-то неразборчивое, смутное. Единственное, что осталось таким же, как было, так этот тот самый взгляд проницательных и прожигающих черных глаз, четко запечатлевшийся в подкорке. Неосознанно достав его из памяти, девушка вздрогнула, словно вновь наяву смотрела в их бездонную черноту, пугающую и лишавшую воли. Однако именно та дрожь, пробежавшая по всему ее телу, вернула ей способность соображать, будто бы освободив от тумана, что заволок ее разум.

— Это ведь ты сделал, да? — вдруг вскрикнула она.

Антон молчал.

— Ты ведь убил ее. Ты?! Ну скажи же! — вдруг заплакала Таня, но, успокоившись, добавила: — Простите.

— Я, — тихо сказал Антон.

— Боже! — она уронила голову на руки. — После того как вы приехали сюда… вы… Вы что — тот человек, которого прозвали «Ангелом смерти»?!

— Да? Видимо… Дурацкое прозвище.

— Почему? Кто вы такой? Что вы такое?!

— Я Антон. Я тот, который не знает, откуда он. Я тот, который всю жизнь ищет себя.

— Как это у вас получается? — всхлипывала она. — А я ведь видела в вас похожего на себя! Я думала…

— Я похож на тебя, — грустно сказал он. — Я тоже одинок.

— О… ох… ох… — Таня плакала как дитя, узнавшее, что в мире есть зло и не все добрые и хорошие.

— Знаешь, я не помню своего детства, — говорил тем временем Антон. — Первым воспоминанием у меня был этот город. Мне было уже целых четырнадцать. Кто я? Не знаю. Где я? Тоже. Что я делал столько лет? Моя квартира… моя ли? Где хоть кто-нибудь? Вишневый диван. И мне не страшно… Почему мне никогда не бывает страшно?!

— М? — Таня перестала плакать, с интересом слушая Антона.

— В шкафу деньги. Паспорт. Через полмесяца принесли письмо. До этого я ничего не делал. Просто валялся целыми днями на диване. В письме адрес. Ваш адрес. Какие-то люди. Задание… я выполнил его с такой легкостью… С той поры я жил во многих городах. Оказывается, у меня не одна квартира… То просто ел и пил, то выполнял приказы. Потом мне надоело, и я бросил… Просто ушел, ничего не говоря. Они искали, я знаю… Целых полтора года я шатался по всей стране, скрываясь от ищеек. Подрабатывал то тут, то там. Но вот я опять сюда вернулся… я хочу знать.