Владимир Березин - Он говорит

Приятель мой был с электронным синтезатором наперевес — он ещё и левые концерты давал. Синтезатор был похож на огромную гладильную доску. Знаешь, что такое рубель? Ладно. И приятель бормотал, оправдываясь: „Зачем мне большой инструмент — я пользуюсь портативным — вдруг какая-нибудь фраза придёт мне в голову, когда я буду в машине…“

Я тогда очень хотел понравиться этому жулику. Люди простых вещей всегда хотят понравиться тем, кто обладает вещами сложными.

Всё потому что меня окружали простые вещи, тушёнка, а за спиной — работа на пилораме. Это другое время было, тогда уж не похвастаешься тем, что у тебя зеки работали. И мы поехали по ночному городу, приятель мой хвастался тем, что в метро не ездит и стрельнул у меня пятак. Поезд нёс нас под аккомпанемент синтезатора, гулко отдающегося на пустых станциях. Мы смотрели какую-то унылую порнуху на вокзале — тогда были такие самопальные кинотеатры с телевизором вместо экрана. Под утро одноклассник упал в какую-то щель чужой квартире и тут же уснул. А я курил чужие, сидя на кухне.

Утром, знаешь, такой щебет летом — это птицы отрываются, потому что днём их никто слушать не будет.

Вдруг вышла девка похмельная и уставилась на меня, как на милиционера.

Тоже, видать, чужая была в этом доме. Я тогда представил себе, как я её накормлю, а она мне скажет, такая:

— Не будешь возражать, если я буду курить в постели?

Потому что я хороший, я лучше, лучше всех, и могу разжечь костёр и завтрак сделать.

Да пропала эта девка где-то в коридоре, и время это утекло по трубам.

Не нужно разжигать теперь костёр с одной спички — разве, с одной зажигалки. И завтраки другие стали, многому я ещё потом научился, но много чего я упустил в жизни, пока не понял, что нужно быть не лучше всех, а надобно быть на своём месте».

Он говорит: «А я физруком в школе работал. А физрук по школе известно как ходит — в спортивном костюме. Во всех старых фильмах, как увидишь человека в олимпийке, так значит, физрук.

Мне ещё старые друзья по сборной всё время эти костюмы, да кроссовки подгоняли, на это я денег не жалел. Джинсов у меня сроду не было, а вот кроссовки были. Как у нас школьники говорили „Кто имеет `Адидас`, тому любая баба даст“. Ну. Не без этого.

Но тогда ведь что главное было — чтоб никто не убился. Как у тебя школьники бегают — неважно, всё равно все бегают плохо. Нужно просто отобрать нескольких, что и так в секциях занимаются, и отправлять их на соревнования. Сейчас не знаю, как с этим, а тогда это вполне работало. А потом пришли новые времена, и все начали в спортивных штанах ходить.

У меня даже несколько конфузов вышло. Меня все принимали за бандита средней руки, и никто — за человека с потугами на интеллектуальность.

Как-то я встретился с одной супружеской парой, что из Лондона прилетела, они там по линии Совфрахта сидели. Их и не узнать — когда мы все в институте учились, то они выглядели бедновато, а тут в своих английских костюмах, что он, что она. Ну и я… Пришли ко мне в школу, а у меня, как на грех, только спортивный костюм. Да и с деньгами стало не так, чтобы очень.

Всё равно, пошли в ресторан. Друзья кричат, что они угощают.

Пришли. И вот официант разбегается, и, минуя этих британцев, подбегает ко мне:

— Что ваши друзья будут пить?

Так вот всегда, и инкунабулу со счётом тоже всегда мне несут. Со всеми вытекающими из кармана последствиями.

Друзья мне под столом стали деньги совать, а сами стали с уважением смотреть.

Но потом всё вернулось на круги своя.

Теперь, как выбежишь из школы в магазинчик неподалёку, так на всякий случай паспорт берёшь. Тех, кто в спортивных штанах, чаще проверяют.

Но я всё равно доволен — за сорок лет ни разу галстук не надевал.

Ни разу.

Как для кого, а для меня это достижение».

Он говорит: «У каждого есть в знакомых какой-нибудь богатей. Ну, просто так мир устроен — богатеев не так мало, да и воспитание у нас такое — раньше-то мы в одних школах учились. Ведь откуда богатеи взялись? Да всё оттуда — не хватало всяких специальных школ для них, и они, ещё бедные, жили среди нас. Ну и у меня есть такой. Человек он нестарый, но уже стал персонажем книг, газетных статей и просто сплетен.

Времена были тогда для богатеев суровые — мы-то просто недоедали, а их то и дело в „Мерседесах“, как в крематориях жгли. Мы как-то с ним столкнулись (буквально на улице) и решили, что нам неплохо бы встретиться.

— Знаешь, — говорит он, — давай вместе позавтракаем. Вечерние встречи — это всегда пьянка, а мы ведь с тобой люди занятые. То на заседание нужно, то на гражданскую панихиду.