Дмитрий Дейч - Зима в Тель-Авиве

Снаружи раздаётся выразительное покашливание. Следом - осторожный стук в дверь.

Сеанс окончен.

Нужно жить дальше. Ты готова?

На расстоянии взгляда

- Габи, ты куда смотришь?

- Никуда.

- Разве можно смотреть НИКУДА?

- Можно.

- А по-моему, нет.

- Я же смотрю!

- Ну-ка подними голову…

Ривка. Лифчик не носит принципиально…

- Ты меня видишь?

- Вроде того… (смех в классе)

Она подходит ближе, совсем близко, до неё можно дотронуться. Почему бы и нет? Повернулся на месте и сам не заметил… извините… морщинки на складках блузки… их нужно разгладить… нельзя же так…

- Габи, ты о чём думаешь?

- Ни о чём.

- Весь класс думает о Ханохе Левине! Верно, молодые люди?

Шелест голосов.

- Давай сделаем так: ты будешь смотреть на меня и думать о Ханохе Левине. Как тебе такая идея?

- Ладно.

- Будешь смотреть на меня?

- Буду.

- А думать о чём будешь?

- Ни о чём… (класс взрывается)

- О Ханохе Левине, Габи.

- Хорошо.

Ривка разворачивается на каблуках и проходит к доске. Габи послушно следит за нею взглядом, морщась от напряжения, недоумевая: как можно думать, когда перед глазами ТАКОЕ!

Манекены

Сегодня Клио в деловом костюме «Target» - сама скромность (потупившись). Жанна - в ужасе (картинно отставив ногу, отворачивается, прикрывает лицо ладонью, но, стоит присмотреться, становится ясно, что негодяйка лукавит: подглядывает сквозь щёлочку между пальцами). Эстрелла мирно улыбается в сторонке (мягкая «джокондовская» улыбка - плод нешуточных многочасовых усилий, своего рода пластическая хирургия), на ней костюмчик, прибывший на прошлой неделе прямо с венецианского показа Эди Слимана.

Рахель то и дело выскакивает наружу, чтобы полюбоваться, поправить тут и там, одёрнуть, пригладить, или - наоборот - расправить, немного растрепать, растормошить (создать иллюзию движения, жизни, неравновесия). К полудню витрина приобретает окончательный вид.

Прежде манекены пугали её, особенно ранним утром, когда в залах торгового центра - холодный дежурный свет, слишком слабый, чтобы различить подробности и оттенки, но обладающий властью над вверенной территорией: способный превратить тень в жидкое вещество, разлитое в промежутках и впадинах. Люди-вещи, плывущие в лужицах собственной тени, - Жанна, Эстрелла и Клио. Три грации в витрине бутика.

Со временем она перестала бояться и научилась получать удовольствие: её девочки умны и послушны, их пальчики обладают нечеловеческой силой и гибкостью. Тела подобны сложным математическим формулам, лица напрочь лишены индивидуальности и потому - совершенны.

Деньги

(рассказ Йоава)

С недавних пор я перестал верить в существование денег.

Вот как это случилось: я стоял на перекрёстке, ожидая сигнала светофора. Вокруг - справа и слева - стояли сограждане, израильтяне, жители Тель-Авива. Все до единого смирно стояли, зная, что вот-вот загорится зелёный и мы тронемся с места.

Мимо проезжали машины - грузовые и легковые, в каждой сидели люди, наши сограждане.

Я был одним из них, таким же, как все.

Мы стояли и стояли, а машины всё ехали.

Не помню, кто первым заподозрил неладное.

Кто-то сказал: как-то слишком… медленно… просто невыносимо…

И в самом деле: прошло пять минут, и всё - красный.

Уже семь минут прошло, и всё - красный.

Те из нас, кто сидел в машинах, ничего не заметили. Они ехали мимо, не зная, что мы, их сограждане, стоим слишком долго.

Согласно правилам дорожного движения им было позволено ехать со скоростью 60 километров в час.

А мы всё стояли и не знали, что делать дальше.

Машин было много, они двигались сплошным потоком.

Наконец, кто-то из нас, стоявших, не выдержал и шагнул вперёд, на проезжую часть.

Это была женщина.

Женщины - нетерпеливы.

Мне часто приходится видеть женщин, на работе. Я не шовинист. Я люблю женщин. По мне: лучше бы они отдыхали, не работали вовсе.

Менеджер по продажам - особый тип женщины.

Она шагнула вперёд, как героиня-комсомолка.

Там, на той стороне, были здания, где люди работали. Офисы.

На этой стороне были кафетерии и магазины.

Вероятно, она только что позавтракала. Шоколадный мусс и чашечка кофе. Что-то в этом роде.

И теперь, после завтрака, довольно скромного, она спешила в офис, там её уже ждали. Быть может, утреннее совещание началось, и за длинным овальным столом сидели её коллеги, недоумевая…

Ничего этого мы не знаем. И никогда не узнаем.