Андрей Кузечкин - Все десять пальцев

Кирюха встал на унитаз, приподнялся на носках, через верх заглянул в соседнюю кабинку.

Юкки сидела на полу в обществе веников, деревянных швабр, грязных тряпок и крепко спала, уложив голову на перевернутое ведро. Больше всего она была похожа на маленького помойного котенка. Разбудить бы ее да спросить про диск... Нет, нельзя. Пусть спит.

– Все будет хорошо, кисуня... – шепотом пообещал Кирюха.

Этажи были охвачены безумием. Ребята в камуфляже прохаживались взад-вперед по коридорам, просвечивая рентгеновским взглядом всех, кто проходил мимо. Комнаты, где на момент обыска никого не было, вскрывались и обыскивались без ведома жильцов. Где-то хлопали двери, кто-то матюгался, кто-то пискливо кричал: «Вы не имеете права!» Какого-то несчастного волокли, заломив руки за спину, – тот плакал на весь коридор:

– Да не мое это! Не знаю я, откуда это у меня! Подбросили!

Охранник, «зачищавший» восьмой этаж, остановил Кирюху и обыскал.

– Прости, брат. Иваныча обокрали. Приказано всех трясти, – сокрушенно произнес он – видимо, приказ тяготил его.

– Без претензий, брат, – ответил Кирюха. Его волновало другое: он увидел Константина, который ковырялся в двери актового зала.

– Здорово, Костян!

Охранник с хомячьим лицом улыбнулся, оторвавшись от своего занятия, протянул Кирюхе руку:

– Шнееман, привет...

– Чем занимаешься?

– Да вот, наши ди-джеи новый замок купили, надежный. Попросили врезать. Во! Всем-то я нужен. Совсем ничего без меня не могут, косорукие.

– Зачем новый замок?

– Как – зачем, Кирилл? Здесь же вся их аппаратура будет лежать! А старый замок здесь сам знаешь какой.

– Да, – кивнул Кирюха с каменным лицом. – Гвоздем откупорить можно.

Вот это уже настоящая катастрофа! Где же теперь прятать Юкки по ночам? Мрачный Кирюха вышел на площадку лестницы, вынул из кармана ненужный более дубликат ключа от актового зала и швырнул его в мусоропровод.

Чтобы поднять себе настроение, он нанес визит обитателям комнаты № 605, в которой раньше жил Дамир. Теперь жильцов осталось только двое: эрудит Григорий и юморист Денис.

Общаться с Григорием – опасное занятие. Стоит заговорить с ним о чем угодно, как он тут же начинает расплющивать собеседника тоннами информации. Компьютеры, редкие фильмы (преимущественно европейских режиссеров – всяких Шванкмайеров и Бунюэлей), оружие всех эпох (огнестрельное и холодное), фотография как искусство, музыкальные инструменты – все это входило в список увлечений этого немного замкнутого и совершенно безобидного человека. Одно время Кирюха тесно общался с ним на почве увлечения книгами в стиле фэнтези. Григорий не просто читал «фантастику меча и магии» – он составлял собственный бестиарий. Тщательно выписывал из каждой книги все разновидности нелюдей, их облик, повадки, среду обитания... Кирюха и Григорий, прочитавшие уйму фантастических романов, сходились в одном: лучшие чудовища – у Лавкрафта.

Совсем другим человеком был первокурсник Денис. Год назад он сбежал от родителей, покинул свой городок и отправился поступать в театральное училище. Там его не приняли из-за дефекта внешности – сломанного носа (хотя в целом Денис был весьма хорош собой). Что же делать – посыпать голову пеплом и возвращаться с повинной? Успеется, решил Денис. Чтобы удержаться в большом городе, он поступил в Университет, выбрав самую непрестижную специальность – биологию. Увлекся самодеятельностью, быстро стал известным на весь факультет артистом и организатором.

– Что, гады, не ждали? – поинтересовался Кирюха, возникнув в дверях.

Денис, валявшийся на кровати, оторвался от книги:

– О, Кирюха приперся... Сначала обыск, теперь это... Гриня, ты как себя чувствуешь?

Курчавый толстяк Григорий, который, сидя за столом, что-то рисовал карандашом в блокноте, бодро отозвался:

– Perfect! Превосходно!

– Да и я вроде ни на что не жалуюсь... Видишь, Кирюха: зря приполз. Оживлять некого. Здесь никто помирать не собирается.

– Так ведь я могу это устроить. Никогда не дрался с берсерком?

Сделав суровое лицо, гость двинулся к Денису, но остановился на полпути и захохотал. Денис и Григорий подхватили его смех.

– Падай за стол, – предложил толстяк, пересев со стула на кровать. – Сейчас чайную церемонию организуем. Не откажешься?

– Не откажусь.

Усевшись, Кирюха посмотрел на почти законченный рисунок Григория: прозрачный сосуд, напоминавший обычную трехлитровую банку, в ней – нечто, похожее на медузу. Круглое, мятое, многослойное, полупрозрачное и, без сомнения, живое.