Анатолий Ким - Радости Рая

Итак, я направился вспять и в 1939 году пошел на свое рождение. Это произошло благодатным июнем 15-го числа на юге Казахстана, куда я влетел на двух перламутровых крыльях-Александрах — левое от Александры Владимировны и правое от Андрея Александровича. Я не запомнил, к сожалению, каким был воздух Онлирии, откуда вынесли меня крылья Александры на воздух южного Казахстана. Но то, что я ощутил и запомнил, сделав первый же глоток воздуха, напомнило мне густой, теплый аромат лотосов в «Затерянном рае» Александра Захаровича Данилочкина, мастера по оживлению и реставрации ржавых мертвых автомобилей.

Его лотосы я увидел ровно через 71 год после моего первого вздоха в этом существовании, всю жизнь я летел к ним на своих двух Александрах, время от времени опускаясь на землю, чтобы отбывать свою жизненную повинность. Я это делал, наверное, не очень ловко, путано и противоречиво, детям своим и женам не приносил ощутимой и решительной пользы, и если было им со мной хорошо, то совсем ненадолго. А потом я взлетал на своих Александрах и летел дальше — но в полете уже не путался и не вилял, летел ровно и прямо к какой-то неведомой мне самому цели, следуя узким коридором аромата лотосов. И вот эта цель стала ясна — я, оказалось, летел прямо к округлому болотцу, со всех сторон заваленному горами заржавленных автомобильных кузовов.

Широко распластав крылья Александры, упруго изгибая самые концы маховых перьев, я кружил в небе над озерцом лотосов «Затерянного рая», упиваясь их ликующим ароматом жизни. Я сделал несколько медленных, как сон, кругов и, уже ни о чем больше не жалея, развернулся в обратную сторону и полетел навстречу прожитой жизни длиною в семьдесят один год.

Долетев в обратном направлении до конца, я резко пошел вниз, со свистом пронзая воздух родины над горами Тюлькубас. Сощурив слезящиеся от встречного ветра глаза, я внимательно вглядывался в то место у серых, с зелеными пятнами, гор Тюлькубаса, где я произошел в эту жизнь. Местом этим было небольшое село Сергиевка. Над ним уже заботливо кружился мой ангел-хранитель Сергий, ожидая меня.

Говорят, в Судный день все умершие встанут из гробов как ни в чем не бывало, а Николай Федоров, учитель Циолковского, убеждал, что наука человеческая может воскресить всех умерших отцов в их родной телесности. Вот и выходит, что тело человека безсмертно, а душа у него умрет. Потому что душа, когда человек умирает, покидает тело навсегда, ибо оно, умершее в муках, становится мерзостным и смердящим. К сожалению, и в такое тело, пусть даже в самом лучшем виде воскрешенное, клонированное из кусочка гнили, никакая душа, вкусившая райского блаженства и вдохнувшая аромат лотосов рая, не захочет вернуться.

И после Федоровского воскресения останутся триллионы тел стоять на месте, растерянно разведя руки, — не имея в себе души. Придется тогда тем, кто воскресил эти тела, влив в них эликсир безсмертия, разыскивать и насильно тащить назад к ним их родные души, давно освободившиеся от бренных тел. Легкое ли это дело!

Мне, проспавшему Конец Света — 2012, отправившемуся в обратную сторону на двух крыльях Александрах, не пожелав после воскрешения возвращаться в старое бренное тело, довольно потрепанное и обветшалое к моменту Армагеддона, — мне пришло в голову удариться оземь на том самом месте, где я родился, и восстать на маленькие ножки маленьким ребенком.

Но для того чтобы совершить такой метафизический обратный прыжок, мне нужно было попросить на то соизволение моего ангела-хранителя. Если я самовольно вернусь в свое детство, то буду автоматически лишен ангельского заслона. А другой защиты в детстве нет. Я должен был убедить ангела Сергия, что возвращение всего на один день самого раннего моего детства не нарушит его служебного распорядка и не заденет ангельской чести, ибо этот день не удлинит срока моей положенной жизни — ведь тогда я должен умереть ровно на один день раньше.

Он увидел меня и стал широкими спиралями набирать высоту, а я начал такими же кругами снижаться с онлирской высоты. И где-то на грани двух миров мы закружились в воздухе, друг возле друга, как два орла в поднебесье.

— Зачем ты хочешь вернуться к детству? Снова желаешь прожить свою жизнь? Или заново? — спрашивал мой ангел-хранитель

— Нет. Жизнью своей я доволен. Не хочу прожить ее ни по-другому, ни заново. Я прошу вернуть меня всего на один определенный день.

— Что ты потерял в этом дне? Что ты там забыл? Какие радости рая?