Астра - Избегнув чар Сократа

— Уймись! — кричала Тася.

А он уже под шкафом, выглядывает и смеется. Да, смеется! Глазами.

— У вас котенок появился, да, Мариночка? — с нежностью спросила Астра.

— Ох, не говори. Глаза бы не смотрели. Таська принесла. Всех-то она любит, всех-то она лечит и привечает. Доктором будет.

— Наверное. У меня тоже всегда кошечки жили, — вздохнула Астра. — И дома, и в Усть-Вачке, даже в тайге, огромный котище!

— Ты бы посмотрела на этого! Тощий, лапы высокие, хвост в краске. Но пушистый, глаза зеленые, с приподнятыми уголками. Едва уговорила Таську оставить его, пойти гулять.

— А как же скворец? Это не опасно?

— Скворку выпросили в живой уголок в кукольном театре. Он уже встречает детей своим «Здр-р-равствуйте, дети, пр-р-роходите на пр-р-редставление!»

— В артисты подался! Не скучает она?

— Куда! Теперь у нее котенок.

— Вот я и говорю, наши дети свою жизнь живут, без нас, полны своих чувств и мыслей. Мы для них — питательный бульон.

Марина рассмеялась.

— Питательный бульон, скажешь тоже! Но пусть так.

Они сидели, подстелив под себя пачку газет, на скамейке у детского городка и беседовали, будто давно не видались. Был зимний вечер, на аллее горели фонари, просвечивая сквозь обледенелые ветви берез. Два-три фонаря были темны, потом стоял один исправный, после него опять два-три не работали. Поэтому под единственным светильником лежали на снегу тени ветвей и сучьев, сплетенные в широкие узоры, похожие на огромные кружева из крепких тросов.

— Как твои занятия? — спросила Марина. — Не страшно поздно возвращаться?

— Страшновато. Но есть мысль заниматься до рассвета, всю ночь, пока метро не откроют. Отсыпаться потом не знаю как.

— Не ходила бы ты никуда, подруга. Смотри, как изменилась, чужая, задумчивая. Ты нам нужна, Астра, сильная, смелая.

— Я и сейчас смелая, Марина.

— Твое напряжение заметно. Извини, но с тобой все в порядке?

— Конечно. Не обращай внимания.

— Не обращай… Я волнуюсь. А Кир куда смотрит? Почему не запретит тебе?

Астра промолчала. Ей было страшно. Хаос и боль вновь задували в душу. Нет, она не сойдет с ума, не потеряет рассудок, нет-нет. Она работает, продвигается. Разве не так?

Марина поспешила умаслить, смягчить резкие слова.

— Кир твой как развернулся, мощный такой, выглядит лет на пять старше. Не ревнует?

— Он? Нет, зачем.

— Я бы на его месте…

— Ах, Марина! Мы давно уже обо всем договорились.

— Как?

— Так. Молча.

— О чем же?

Астра стряхнула с шубки снежные блестки, вздохнула и обворошила меховую шапку пестрыми рукавичками.

— О чем? Хотя бы о том, что женщины поначалу верят в то, кем они представляются мужчинам, но потом, когда жизнь обнаруживает нас далекими от их мечтаний, мы, женщины, живем как бы сами по себе. В юности мне вообще казалось, что мужчины лишь при мне говорят о пустяках, а между собой умны и высоки.

— А теперь?

— Ну… то в юности. Конечно, для мира в семье мы прогибаемся под них, пусть себе вершат и правят, но и не мешают нам.

— И получается?

— Ох, подруга…

Астра прислонилась к ней, положила голову на плечо. Марина молча погладила ее по рукавичке.

— Нежная ты моя.

— Знаешь, — Астра смотрела впереди себя, — Кир хочет еще ребенка, и еще.

— Намерен кормить большую семью. Похвально. Такому важному мужику нужно иметь большое гнездо. Хорошо бы он пошел в свою матушку, а не в Рыжего Котика-Васика.

— Ты о чем?

— О том самом. Извини за прямоту, ты не боишься, что Кир может изменять тебе на объектах?

Астра опустила глаза. Ей ли не бояться, не помнить, как это бывает?

— Я ему верю, по-женски верю, но если что и происходит, то я не желаю об этом слышать, — сказала холодновато. — Даже если узнаю, то… в общем, как-то так, что не оскорблюсь. Век прожить — не поле перейти и не речку перебрести.

— Мудреешь, золотце, прямо на глазах.

— Да нет. Мне всегда так казалось.

— А скажи, Кир для тебя — необыкновенный?

— Н-нет, Мариночка. И не был никогда, — Астра усмехнулась. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Нет, нет. Он — муж родной. Сразу так стало.

— Слава богу. Значит, все прочно. Все-таки подумай о твоих… увлечениях. У тебя семья, сын, — закончила Марина почти словами Кира.

На Астру вновь повеяло страхом.

К ним приближался мужчина в сером пальто. Он уже не раз подсаживался к ним по обыкновению одиноких мужчин заводить разговор с двумя сидящими женщинами сразу, не с одной, а именно с двумя. Он находился в «начале средних годов», лет сорока, был опрятен и неназойлив. Поэтому прошлые беседы проходили тепло и дружески.