Астра - Избегнув чар Сократа

— Что ты обо мне знаешь… В-нс и тот уже отказался от меня. Моя реальность соткана из жгучих отношений, страха и злобной радости. Да, да, не подымай брови. Я не хочу тебе зла, я хотела, как лучше, но ликую, что и ты попалась. Да. Поэтому работай, Асенька, работай, и разберись во всем сама. Но сможешь ли?

Редакция неброской газетки, где печаталась литературная «всякая всячина», известная, впрочем, только среди своих, размещалась в одном из переулков поодаль от станции метро «Чистые пруды». Авторы читали здесь стихи и прозу, размышляли о мастерстве, о смыслах. Когда же удавалось напечататься по-настоящему, покупали торт, и начиналось чаепитие. На суд этих людей Астра осмеливалась носить свои рассказы, подписываясь девичьей фамилией «Романцева».

В тот день она ушла из редакции с теплым сердцем и дожидалась троллейбуса, как вдруг увидела подошедшего к остановке В-нса. Чудо! Сердце заколотилось. Вот бы подойти, вот бы удача! Но куда там… скованная страхом, она будто примерзла к месту в двух шагах за его спиной.

Уловив возмущение среды, он стал оглядываться в поисках источника. Медленно повернул голову вправо, влево. Не жива, не мертва, она застыла в неподвижности. В груди колотилось сердце. Он продолжал обзор. Вот женщина с ребенком, не она, мужчина, молодая пара, паренек… не они. В-нс совсем обернулся, увидел знакомую сероглазую женщину в пушистой шубке. Астра смущенно кивнула. Усмешка скользнула под его усами, он тоже кивнул и отвернулся.

В переполненном троллейбусе ему сразу нашлось свободное место (право имеет!), а она, стиснутая так, что не упасть, стояла на одной ноге до самого метро.

— Тум-тум-тум, — испуганно бились мысли, — Страх-то, страх-то! Откуда вдруг? Тина права.

… Две недели Кира не было дома. Командировки в Ноябрьск, Тюмень, на сибирские промыслы были обыкновением его бизнеса. Дела процветали, несмотря на крутые повороты политики, перепады мировых цен, громкие разоблачения и даже убийства дельцов от нефтебизнеса.

— Кир, ты тоже участвуешь в этих разборках? — с тревогой спрашивала его Астра.

— Нет, не участвую. Я веду дела иначе.

— Но ты рискуешь. Я тебя знаю, ты любишь рисковать.

— Кто-то должен быть впереди. Ты — мой оберёг, Асенька. Но с тобой что-то происходит. Я не хочу терять жену. Подумай о нас.

В такие пятницы Астра оставалась дома. Это было кстати. Иначе она не успевала бы восстанавливаться, подвергаясь каждую неделю облучениям вселенскими новостями. Пусть она что-то пропустит, не успеет, зато восстановит пораженные благоговейным трепетом участки души. В точности так, как недавно прочла у Вивекананды, «Многих учеников загубил учитель тем, что постоянно находился рядом с ними».

— Сегодня, — положила она твердо. — Сегодня я разберусь сама, а там — будь что будет. Смелее. Этот страх… помнится, Окаста что-то говорил об этом.

Она проверила, тепло ли сыночку, укрылась одеялом сама и села в угол постели. Надо бы на коврике, в определенном месте, но на дворе трещал мороз, по полу гуляли сквозняки, и кроме угла постели заниматься было негде.

«Если мой палец указывает на Луну, то вы должны смотреть на Луну, а не на мой палец» — говорят на Востоке. Видно, и там не редкость привязчивое «западение» ученика на личность Учителя. Как избежать этого? А если случилось — как отработать?

— В-нс, В-нс, — проговорила она мерно, ожидая появления… кого? Рискованно. Как это будет? «Сам» удостоит или как вообще? — В-нс, В-нс…

Но вместо него вышло его окружение, дальняя цепь приближенных. Они были вооружены и изготовились к бою. С ними она уже работала частично, когда снимала старых и новых сидельцев. Собрав силу в солнечном сплетении, она опустила глаза и словно вошла в былинную Пучай-реку с ее огненным течением.

Конечно, у этого одоления были свои горы и долы, но против работающего человека сознательного сопротивления там нет, есть проверка решимости. Так остался позади и второй ряд, тоже старые знакомцы, те, что вились вокруг В-нса ликующим роем. Короткая передышка, освеженная притоком энергии, и вот уже сама староста, одетая в черные блестящие латы, с распущенными по спине черными волосами, прошлась перед ней с бластером в руках, давая понять, что пощады не будет.

Это была середина Пучай-реки.

Работа шла уже в горловом центре. Прогорев в химическим растворении, Астра прошла до конца. Староста исчезла. И тут, не дав перевести дух, выпрыгнул Боб, самый близкий к В-нсу человек. Мало того, что он был частым гостем в его доме, он вел уже какие-то подкурсы, не стригся, не брился, как В-нс, говорил его словечками, и даже, подобно славянским пастухам, не стриг ногтей. Сейчас он был сторожевым псом, последней охраной.