Астра - Избегнув чар Сократа

— Фи-фью, — еще раз присвистнул Кир.

Глаза его блестели. Он любил риск, а такого даже на Дальнем Востоке не бывало.

Астра молчала. Украдкой вынула зеркальце, посмотрела в глаза. Успокаивает.

Судя по фото, где-то здесь шла тропа, уверенный черный пунктир. Тувинцы берут перевал, не сходя с седла. Но то тувинцы, налегке, без наших вьюков.

— Посмотри-ка, — она протянула ему аэросъемку.

Он расположил две карточки подальше от каждого глаза, чтобы увидеть местность в объёме, и прищелкнул языком.

— Ничего себе! А где тропа?

— Надо искать, — она спешилась и медленно пошла вдоль края каменного навала.

— Вот она, — Астра указала на кучку светлых обломков с воткнутой в них палкой. — С богом!

Вскоре вокруг не осталось ничего, кроме камня и камня, серого гранодиорита с черным крапом, похожего на клиновидное ассирийское письмо. Отовсюду торчали грубые каменные углы и ребра, о которые резко и хряско ударялись вьюки, сбивая чутких лошадей с их сторожкого, след в след, шага через темные щели, в глубине которых шумела вода. Эти породы сильно обводнены, и радона в их водах — прибор зашкаливает, но это потом, не сейчас. Сейчас главное пройти. Шаг за шагом, под дождем, в тумане. Постепенно стало казаться, что это никогда не кончится: эти натужные прыжки груженых коней с плиты на плиту, поиски обходов и неявных поворотов, и страх упавшего вчера поперек тропы каменного великана — ведь Тыву постоянно трясет в сейсмической дрожи! Что тогда, куда деваться в каменном хаосе? Лучше не думать… Шли, шли. Наконец, обозначился слабый уклон, впереди затемнели деревья, ближе, ближе… Астра заставила себя спокойно проверить направление по карте и компасу, туда ли уклон, в ту ли долину? и размеренно, сдерживая себя, дошагала последние метры.

И вдруг грохот за спиной, испуганный рывок повода. Каурый, конь Кира, лежал на камнях, разметав ноги, задняя левая по самое бедро угодила в треугольную косую трещину. Кир со злостью ткнул кулаком в шершавый выступ, толчок о который оказался роковым. Ему бы не спешить, мерно дойти до первых деревьев, а он рванулся, точно из плена, из этих осатаневших каменных обелисков!

Астра присела возле коня.

— Вставай, — дернула за уздечку, — вставай, вставай!

Ошеломленный падением, конь не двигался.

— Подьём! — хлестнул ремнем Клим.

Лошадь рванулась, забила копытами, напряглась… и осела, мелко тряся головой. Плохо дело. Став на колени, Астра далеко засунула руку в щель, ощупала ногу насколько достала — нет ли перелома? вроде нет. Поднялась, бульк! и золотые часы, сердечный подарок Эда, скользнув с запястья, погрузились в темную глубину. Одно к одному.

Когда с Каурого сняли вьюки, седло, потник, открылась огромная спина, живот и безобразно, по-собачьи, поджатые ноги с копытами. Начались бесполезные попытки, одна отчаяннее другой. Коня понукали, дергали за уздечку, били, подсунули подпругу под ляжку, раз-два взяли!.. лишь крупная дрожь волнами катилась по необъятному телу, расплывшемуся на плитах. Светлое время клонилось в дождливые сумерки, а «это» длилось и длилось, будто дурной сон.

Мокрые руки озябли, головной платок сбился на самые глаза, в изнеможении она опустилась на камень и посмотрела на спутника.

— Как поступим, Кир?

Он стоял, опершись ногой на гранитную глыбу, скрестив на груди руки. «Пруха кончилась, — безжалостно думал он о себе. — Была мне чуйка, что это произойдет. Как же я так урылся?» Складки плаща красиво падали с его плеч.

— Поступим как с Белым клыком, — произнес он, поиграв мышцами лба и бровей. — Сделаем вид, что уходим, пусть сам выбирает свою судьбу. В конце концов, охотничий нож у меня на поясе.

Она усмехнулась. Он покосился на нее и улыбнулся тоже.

Но именно эта ребячливая затея оказалась единственно удачной. Едва они с Золотистым двинулись вперед, как бедняга-Каурый настороженно поднял голову. Вслед уходящим понеслось его серебристое ржание. Они удалялись. Расстояние росло. И тогда жутким усилием конь выхватил из тисков свою ногу и встал, шатаясь, на всех четырех! Темная кровь струилась по левой задней.

В полном составе — о, счастье! они спускались вниз по склону, по камням, по сплетенным корням, среди разбросанных замшелых правильных глыб, вросших в землю подобно невнятным древним надгробиям. Повсюду бежали ручейки и струйки из тех шумных трещинных вод, в темных глубинах которых навсегда исчезли золотые часы. Что ж! Кир знает, где лежат четыре гвоздя, а ей известна темная трещина с ее часами. Замечательно!